– Что случилось? – спросила я, эгоистично надеясь, что он сделал что–то ужасное, чтобы я чувствовала себя менее виноватой.
– Не могла бы ты вернуть мне плату за отмену ужина в ресторане прошлым вечером?
– О, да, конечно, – пробормотала я, откладывая тушь, чтобы достать телефон из кармана.
– Я хотел подождать, пока ты получишь работу, прежде чем просить, но у моей мамы сломалась машина, и мне пришлось отправить ей немного денег, – объяснил он, слова срывались с его губ в спешке.
Я даже не могла немного разозлиться из–за того, что он заговорил об этом перед моим собеседованием, когда именно по этой причине ему нужны были деньги. Да ладно. Паркер был таким милым, он постоянно помогал своим родителям, даже если это накладывало нагрузку на его собственные финансы.
– Готово, – сказала я, когда деньги были переведены. Я просто возьму с собой немного лишней еды со следующего благотворительного ужина, на который меня отправит Корделия.
– Спасибо, ты лучшая, – он послал мне воздушный поцелуй и проверил свой телефон, когда на нем появилось уведомление. Что–то в этом меня раздражало. Как будто он не совсем верил, что я отправлю нужную сумму, или хотел перепроверить, действительно ли уведомление было моим платежом. И тот факт, что я разозлилась, заставил меня почувствовать себя ещё хуже, потому что я знала, что у него был свой пунктик насчет денег, и это было нормально. У меня было достаточно собственных тревог, чтобы понять необходимость постоянной перепроверки.
Я была ужасным человеком. Вот. Я была ужасным человеком, который совершал ужасные вещи и имел ужасные мысли. Идеальная мантра для десяти минут перед собеседованием на работу, не так ли?
– Хорошо, я оставляю тебя в покое. Ты справишься. Напиши мне, как только закончишь, и я прибегу обратно.
– Спасибо! – сказала я.
Моя студия была слишком маленькой, чтобы он мог оставаться во время интервью с Zoom. Это было бы слишком неловко, потому что он был бы либо на заднем плане, либо я сидела бы перед стеной, но была бы на виду, чтобы он мог наблюдать за мной. К счастью, он согласился пойти выпить кофе, пока я разбиралась с этим.
И я справилась.
Собеседование было потрясающим. Директор Бейкер был всё таким же теплым и приветливым, как и при нашей личной встрече. Мы с мистером Дэем сразу же поладили, потому что он был таким же фанатом Джейн Остин, как и я, и когда Фицуильям решил перепрыгнуть через экран, это привело нас к обсуждению «Гордости и предубеждения», потому что собаку мистера Дэя звали Дарси. А миссис Гретцки, которая работала в администрации, была настоящим организационным гением. Она всё ещё расспрашивала меня о моих методах ведения заметок с цветовой маркировкой, когда назначенный час истек.
А потом мне пришлось ждать. Они буквально запихнули меня в приемную Zoom, попросив дать им пятнадцать минут на размышление.
Моё сердце забилось так сильно, что Фицуильям сел у меня между ног и потерся головой о мои икры, вместо того чтобы почесывать их. Мои нервы были на пределе, что даже дитя демона пожалело меня. Я не ожидала, что они придут к решению сегодня, но Бейкер сказал, что есть только один другой кандидат, поэтому они хотели позвонить как можно скорее.
О боже, что, если беседа о Гордости и предубеждении сорвала интервью?
Что, если использование Notion7 для структурирования и расстановки приоритетов моих задач было ужасным, потому что это означало, что всё это хранилось в облаке?
–Мисс Эдвардс?
Я моргнула и увидела на экране только лицо Бейкера. Не могло быть ничего хорошего в том, что остальных нет, верно? Это означало, что он хотел сообщить мне плохие новости без зрителей.
– Ещё раз здравствуйте, – сказала я, натягивая широкую улыбку.
– Спасибо, что подождали.
– Конечно.
– От имени всех нас здесь, в Трумэне, я хотел бы пригласить вас присоединиться к нашему преподавательскому составу в сентябре.
После этого я отключилась. Я смутно помнила, как улыбалась, смеялась и благодарила его, но не могла собрать всё воедино в течение двадцати секунд после завершения разговора. У меня была работа. Все остальные детали просто расплылись.
У меня действительно, наконец–то, по–настоящему появилась работа.
И моей первой мыслью было, что мне придется рассказать Паркеру об этом публично, потому что я не хотела портить это ещё одним праздником, который будет в виде его влажных губ на мне.
Ужасный человек с ужасными мыслями.
– Я так горжусь тобой, детка, – Паркер притянул меня ближе к себе, и мне пришлось выставить руку с фраппучино, чтобы не пролить его ему на спину. Скамейка в парке была отличной идеей в качестве средства от орального секса, но она также имела свою долю физических ограничений, если только вы не собирались запрыгнуть кому–нибудь на колени на публике.
– Спасибо, – прошептала я и поцеловала его в щеку.
– Я знал, что это только вопрос времени, когда кто–нибудь поймет, насколько ты умна.
Да, дело никогда не было в том, насколько я умна…Я заставила себя разгладить нахмуренные брови, прежде чем высвободиться из объятий, потому что я не рассказала Паркеру о Чайлдсе. Конечно, он думал, что проблема многих месяцев моей безработицы заключалась во мне и в том, как я себя преподносила.
– Спасибо, – повторила я, не зная, как ещё ответить.
– Дел?
Моя спина напряглась при звуке этого голоса. Паркер поднял глаза раньше меня, издав протяжный звук “ууух” при виде Августа Беккета. Бэк был в солнцезащитных очках от Armani, потому что, конечно же, они у него были, идеально накрахмаленную белую рубашку, идеально сшитые серые брюки и идеально начищенные кожаные туфли. Весь такой изысканный, ростом 6’4, полная противоположность спортивным штанам Паркера и моим рваным маминым джинсам. (На интервью в Zoom ниже талии ничего не было видно, а это были мои самые удобные джинсы, понятно?)
Я поморщилась от солнца, осветившего идеально широкие плечи Бэка.