Бэк:
Тогда назовём это научным экспериментом.
Дел:
Мне не нужно экспериментировать, чтобы понять, что из–за этой жары я просто становлюсь потной и ленивой.
Ещё один нокаут.
– Кто может быть важнее меня, а? – мягкая перчатка Броуди ткнулась мне в бок, когда она попыталась заглянуть через мое плечо и мельком просмотреть мои сообщения.
– Это просто работа, – ответил я.
– Угу, Блондиночка звучит очень похоже на работу.
Я сунул телефон обратно в карман и, прищурившись, посмотрел на неё, затем на ринг, где две девочки–подростки танцевали друг вокруг друга вместо того, чтобы наносить удары.
– Разве из тебя не должны выбить всё дерьмо прямо сейчас?
– После, – ответила она, подпрыгивая вверх–вниз, чтобы согреть мышцы. – Им пришлось пустить Фелисити первой, потому что ей нужно быть дома к девяти, иначе её мама снова взбесится.
Спорт для девочек–подростков сильно отличался от спорта для взрослых. Родительский комендантский час имел большее значение, чем мастерство.
– Тебе нужна ободряющая речь?
Броуди прыгала из стороны в сторону, размахивая руками.
– Мне нужно, чтобы ты сказал мне, кто такая Блондиночка. У меня наконец–то будет тетя?
Я не стал напоминать ей, что технически у неё была тетя, потому что сестра её покойной матери была старой каргой. Она ненавидела Джулиана за то, что мама Броуди забеременела, и ненавидела Броуди за то, что она родилась. Что привело к смерти её матери. Эклампсия. Предотвратимая, но нередкая.
– Посмотрим, – сказал я, и Броуди чуть не споткнулась, пытаясь повернуться ко мне.
– Подожди, что за хрень?
Я приподнял брови от её выбора слов, но знал, что лучше не мешать подростку ругаться.
– Я думал, у нас что–то получится, но она отменила встречу со мной сегодня. Твой отец думает, что она зафрендзонила меня.
Броуди закатила глаза, глядя на меня.
– Френдзона – это патриархальная концепция, изобретенная мужчинами, неспособными видеть в женщинах что–либо, кроме прислуги или сексуальных партнеров.
На ринге прозвенел звонок, бой окончен.
– Тебе пор”, – сказал я, указывая на угол, из которого ей придется драться. Если бы это был официальный бой, я был бы в режиме тренера, но поскольку это было всего лишь дружеское соревнование, я мог немного отвлечься.
– Дай мне три минуты, – попросила Броуди, засовывая в рот каппу.
Ей нужны были только две. Она справилась с другой девочкой, не позволив ей нанести ни одного удара. Чувство гордости, которое распирало мою грудь, уменьшилось, когда она остановилась передо мной и пригвоздила меня ледяным взглядом.
– Ну что? Ты патриархальный мудак, который хочет использовать эту девушку только для секса, который злится, когда она ценит твоё общение больше, чем твой пенис?
Возможно, Броуди и унаследовала мягкое лицо своей матери, но в своём поведении она была вся в Джулиана.
– Я не собираюсь обсуждать с тобой свою сексуальную жизнь, Броуди, – сказал я, помогая ей снять перчатки. – Вы с отцом слишком любопытны.
– Ты приходишь на мой бой и проводишь всё время, глядя в свой телефон. Я заслуживаю объяснения, в котором не упоминается слово “френдзона”, – она схватила свою бутылку с водой, но не сводила с меня глаз, приподняв брови, ожидая ответа, пока пила.
Я раздраженно вздохнул. ЦРУ следовало бы нанимать девочек–подростков. Если кто–то и мог пытками вытянуть из тебя информацию, так это они.
– Если бы тебе понравился парень, как бы ты дала ему это понять?
– Зависит от контекста, – она пожала плечами и отхлебнула ещё воды из бутылки, хотя на лбу у неё едва выступили капельки пота.
– Объясни, – я опустился так низко, что просил совета насчет свиданий у своей племянницы–подростка. Отлично.
– Если мы пойдем на свидание, обязательно приоденусь. Я бы хотела выглядеть на все сто, выглядеть мило, сделать с ним пару фото и снять несколько видео. Мы могли бы полностью соответствовать друг другу по эстетике. И он мог бы такой: ‘Посмотрите на мою горячую подружку’, понимаешь?
Слово “горячая” не подходило моей племяннице, но я понял основную суть того, что она говорила. Выйти на улицу означало быть замеченным, даже в цифровом виде, что равнялось тому, чтобы принарядиться.
– А как насчет...учебных свиданий?
– В школе, библиотеке или дома?
Отчасти мне было любопытно, почему местоположение имело значение, но суть была не в этом.
– У меня дома.
– Хм, – она покачала головой взад–вперед. – Я бы оделась повседневно, но мило. Мне кажется, что если бы я слишком нарядилась, то дала бы понять, что пришла сюда просто для того, чтобы ненадолго прерваться между более важными планами. Если я иду просто на учебу, то на мне самое удобное дерьмо: свободная рубашка, эластичные брюки, носки разного цвета. Но если это учебное свидание, я бы сделала прическу, надела какие–нибудь обтягивающие леггинсы для йоги, может быть, небольшой укороченный топ с изящным ожерельем. Удобно, но у меня великолепное тело, и я не боюсь показать это, верно? Я могла бы придвинуться немного ближе, позволить своей руке коснуться его руки, сказать ему, что от него приятно пахнет. Что–то в этом роде.
Я удивленно уставился на неё. Она описала наряд, в котором Дел появилась в понедельник. Вплоть до гребаного ожерелья. Хотя, когда вы сидели в восьми футах друг от друга, прикосновения рук не было.
– Понятно.
– И что?
– А?
– Какие сигналы?
– Леггинсы для йоги.
– Молодец, дядя Огги, – она ударила меня по плечу с большей силой, чем было необходимо, и мне было неприятно признавать, что это было достаточно больно, чтобы на следующий день остался синяк. – И хорошо для меня. Мне отчаянно нужна классная тетя, которая не зеленеет, когда я использую слово “пенис”.
Я не сказал ей, что женщина, о которой идет речь, может вместо этого стать ярко–красной.