– Топни ногой, если хочешь остановиться, понятно?
Топнуть ногой? Я нахмурила брови, пытаясь найти синапсы в моем мозгу, которые контролируют мои ноги. Я согнула пальцы ног, пробуя. Ладно, ладно. Топнуть. Я могла бы топать. Я кивнула и поморщилась, когда ещё больше ледяной воды потекло в моё горло.
Рука Бэка скользнула мне в шорты, и мои глаза распахнулись. Его глаза были устремлены на меня, черные зрачки переходили в темные радужки, наблюдая за моим лицом, когда он бесцеремонно скользнул в меня пальцем. Мои мышцы напряглись, и инстинктивное желание пискнуть было прервано тем, что мой язык случайно прижал кубики льда к небу. Заморозка мозга заглушила все остальные ощущения.
В тот момент, когда холодный туман немного рассеялся, мои бедра дернулись, между ног нарастало низкое давление. Палец Бэка двигался туда–сюда, его большой палец потирал мой клитор. Я даже не была уверена, когда он начал это. Чёрт. Моя талия выгибалась навстречу ему, каждый толчок натягивал мои оковы, ткань впивалась в запястья. Боль едва ощущалась на фоне разливающегося жара.
Он ввел в меня второй палец, растягивая меня. Мои стенки заныли, пытаясь приспособиться к новым толчкам, но прежде чем я успела зациклиться на боли, я крепче сжала рот, и уменьшающиеся кубики льда впились в мои десны. Холодно.
Между огнем, разгорающимся от его прикосновений, и замороженными мыслями я почувствовала это. Низкий гул обещания. Подъем перед тем, как американские горки сбросили тебя с обрыва. Я была близка раньше. Это всегда был край, никогда – падение.
– Отпусти это.
Конечно, он упомянул гребаное «Холодное сердце» в середине того, как теребил меня пальцами у своего холодильника с кубиками льда у меня во рту. Я напряглась, когда ясность этой мысли прорвалась наружу, и сглотнула. Вода. Не кубики льда. Мой взгляд упал на мою любимую футболку, всю растянутую, скрученную и испорченную. Он связал меня на своей кухне и зажал рот, ласкал пальцами у гребаного холодильника, и я должна была отпустить это?!
Я топнула ногой. Сильно.
Бэк остановился, немедленно убрав руку с моего рта. Я хватала ртом воздух, когда он высвободил другую руку из моего нижнего белья и велосипедных шорт. Прежде чем я успела вымолвить хоть слово, мои руки упали по бокам, моя футболка оказалась в его руках. Мои руки онемели и покалывали, пальцы горели, когда к ним прилила кровь. Я уставилась на свои запястья и линии ткани, глубоко врезавшиеся в кожу. Это выглядело более болезненным, чем ощущалось.
– Что случилось? – спросил Бэк через мгновение, когда я всё ещё не поднимала глаз. Его голос был намного мягче, чем я заслуживала.
– Кубики льда растаяли, – ответила я, чувствуя, как саднит в горле от холода. – Простии.
– За что ты извиняешься?
Я подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. Он прислонился к дверцы холодильника, верхние пуговицы его белой рубашки были расстегнуты, рукава закатаны, но в остальном он всё ещё был одет по–деловому. На самом деле он только что вернулся домой из офиса.
– Потому что я не могла сделать этого.
– Что сделать?
– Перестань вести себя глупо, – фыркнула я и выхватила футболку из его рук. – Тебе она не идет, – надеть её было легче, чем снять, но в основном из–за того, что она стала примерно вдвое шире, чем три кубика льда назад.
– Я не веду себя глупо. Мне искренне любопытно, почему ты извиняешься передо мной за то, что не достигла оргазма. Разве ты не та самая женщина, которая сказала мне, что секс – это не просто оргазм?
– Да, когда ты с кем–нибудь. Это? Здесь? Это буквально о том, чтобы выяснить, как заставить меня кончить. И ты кое–что попробовал. И это не сработало. Так что, да, мне жаль. Мне жаль, что твои усилия оказались напрасными.
Мрачное выражение промелькнуло на его лице, появилось и исчезло в одно мгновение.
– Блондиночка, это? Здесь? – Бэк схватил меня за ворот футболки и оттащил в сторону. Он захлопнул дверцу холодильника, затем прижал меня к ней, зажав колено между моих бедер. – Мы практикуемся, потому что, когда я трахаю тебя, я хочу, чтобы ты кричала от удовольствия. Настоящего удовольствия. И мы будем практиковаться снова, и снова, и снова, пока твой гиперактивный мозг полностью не отключится и единственное, что останется у тебя в голове – это моё имя. Твой первый оргазм будет только началом этого. Поняла?
Я сглотнула. Твой первый оргазм будет только началом этого. Весь воздух внезапно покинул мои легкие.
– Поняла? – повторил он, сжимая мой подбородок железной хваткой, от которой горячая дрожь пробежала по моему позвоночнику.
– Да, – прохрипела я.
– И ещё кое–что, – он наклонился, касаясь губами моей скулы, и продолжил, понизив голос до низкого рычания. – Если ты когда–нибудь снова прикоснешься к себе у меня дома, я привяжу тебя к изголовью кровати и буду шлепать по этой упругой заднице, пока ты не начнешь умолять меня трахнуть тебя.
Я вздрогнула от одного только выбора слова, но не смогла проигнорировать влагу, собиравшуюся у меня между ног.
– Бэк?
– Хммм?
– Ты испортил мою любимую футболку.
Бэк отпустил меня и посмотрел вниз на деформированное, растянутое месиво, которое он оставил после себя. Он вздохнул и быстро поцеловал меня в висок, прежде чем исчезнуть из кухни. Надеюсь, чтобы включить кондиционер.
Несмотря на то, что я только что непроизвольно выпила ледяную воду, мое горло было словно протерто наждачной бумагой. И к тому времени, когда я выпила стакан воды, чтобы прояснить мысли, и побрела обратно в библиотеку, Бэк нашел меня со свертком ткани в руках. Он положил его на полку прежде, чем его пальцы нащупали подол моей футболки. Я позволила ему снова снять с меня её, едва успев подумать о том, что он продолжает видеть большую часть моей кожи, а я ещё не видела его, прежде чем он расстегнул свежую белую рубашку на пуговицах, чтобы я могла в неё влезть. Она поглотила меня, ткань была свободной и на удивление воздухопроницаемой.