— Ну так кто?
Я растягиваю губы над зубами в нервной улыбке.
— Нико.
Его мгновенный хмурый взгляд заставляет меня рассмеяться.
— Маленький Нико, который живет за вами, и который смотрел на тебя через забор каждую секунду, этот Нико?
Я почти уверена, что краснею.
— Он уже не маленький.
Мой отец со смехом откидывает голову назад, но когда он снова смотрит на меня, в его глазах появляется мягкость. Он испускает глубокий вздох, и я знаю, что он привел меня сюда по какой-то причине, которая заставляет его чувствовать себя неловко.
Я положила руки на стол и мягко улыбнулась ему.
— Что случилось, пап?
— Твоя мама звонила мне вчера вечером, сказала, что беспокоится о тебе, — уголки его глаз щиплет. — Учитывая все эти траты денег в последнее время, и то, что ты не пишешь мне по вечерам так часто, как раньше, заставило меня задуматься, имела ли она на это право… Я никогда не могу нормально пообщаться с твоей матерью, поэтому я хотел поговорить с тобой подальше от нее, просто на всякий случай.
В горле образуется комок, хотя я и знала, что это произойдет, но все же медлила.
— Почему Лия не пришла?
— У нас возникли проблемы в фирме.
— Надо будет съездить повидаться с ней.
Он кивает, склонив голову набок.
— Все в порядке, дорогая?
— Вообще-то да, — легкий смешок покидает меня. — Больше, чем когда-либо.
— Я должен благодарить за это того мальчика?
Я улыбаюсь, пожимая плечами. Он хихикает.
— Ладно, я не буду совать нос… пока что, — он подмигивает. — Как думаешь, почему твоя мама взбесилась и позвонила мне?
Я облизываю губы, на мгновение глядя на свои руки.
— Я…
— Да ладно тебе, Деми.
Наши глаза снова встречаются.
— Она снова давала мне таблетки, но мне они не нужны, и я ей так и сказала. А еще я пригрозила, что перееду к тебе, если она попытается на меня давить.
На этот раз папа громко смеется, благодарит официантку за выпивку и ставит ее на стол.
— Это определенно поможет.
— Да, она…
— Тратит дополнительные расходы, твои сбережения… — он переходит к главному вопросу с выражением, которое говорит, что он знает правду, но ожидает, что я не буду делиться ею.
Я не хочу иметь дело с мамой, когда ее мир разрушится вокруг нее. Мой взгляд падает на стол, коленка подпрыгивает под ним.
— Прости, я… — я смотрю на него. — Я постараюсь делать как лучше.
Он грустно улыбается, не разоблачая мою ложь, но кивает, допивая свой напиток и ставя пустой стакан. Он наклоняется вперед.
— Что ты думаешь о том, чтобы фирма открыла тебе новый, отдельный счет, который будет недоступен и никак не связан? Я могу взять процент от того, что ты сейчас получаешь, и вложить его в новый. Назовем это «с глаз долой, из сердца вон». Что на это скажешь?
Да, он точно знает, кто тратит деньги.
— Это было бы потрясающе, пап, — киваю я, пытаясь удержать слезы на глазах.
Я ненавижу лгать ему, но полностью бросить маму под автобус нелегко. Он все понимает, поэтому никогда по-настоящему не давит. Я почти уверена, что это потому, что у него есть чувство вины за то, что он ушел. У него есть компания в другом городе, и он все еще умудряется звонить или писать мне несколько раз в неделю, где я живу с мамой и разговариваю с ней меньше, чем с ним.
Мы проводим остаток ужина, обсуждая школу и работу, через час я прощаюсь с отцом, сажусь в машину и еду домой. Я пишу Нико, но ответа не получаю, поэтому после душа ложусь спать раньше обычного.
На следующий день, когда я все еще не получаю известий от Нико, и он не появляется в школе, я думаю, что это еще один из его случайных дней исчезновения, но когда звенит последний звонок и у него начинается тренировка, а его тут нет, я начинаю беспокоиться.
Я пытаюсь дозвониться, но после одного гудка переходит на голосовую почту, и я заставляю себя не зацикливаться на этом.
Во вторник, когда это происходит снова, я решаю, что злюсь так же сильно, как и беспокоюсь. Я подумываю о том, чтобы поговорить с Трентом, но я понятия не имею, помирились ли они с Нико, поэтому я отбрасываю эту мысль, как только она приходит.
Когда раздается звонок с урока, я направляюсь домой и подхожу к его входной двери. Грузовика нет на подъездной дорожке, но он может быть в гараже, поэтому я стучу.
Я уже собираюсь идти домой, когда с другой стороны доносится серебристый женский голос.
Его мама. Черт.
Я делаю два шага назад, поворачиваюсь, чтобы уйти, и натыкаюсь прямо на Нико. Я спотыкаюсь, и сумки в его руках летят на землю, когда он быстро дергается вперед, чтобы поймать меня.