Его глаза сужаются.
— Она появилась у Кристы пару часов назад. Я ушел, чтобы она могла поговорить с подругами, но было очевидно, что случилось что-то дерьмовое.
— Ты этому радуешься? — я бросаю мяч чуть сильнее.
— Рад, что мой лучший друг потерял девушку, которую всегда хотел и наконец получил? Нет, чувак, — он берет лишнюю секунду, чтобы кинуть мяч обратно.
Я опускаю руки, позволяя мячу отскочить от моей груди.
— Как, черт возьми, ты мог скрывать это дерьмо от меня? Два гребаных года, братан. У тебя было два года, чтобы сказать мне, что вы спали.
Трент опускает голову, прежде чем снова встретиться со мной взглядом.
— Я облажался. У меня нет оправданий. Ты сказал мне в девятом классе, что у вас с ней ничего не будет, и ты начал встречаться с Джози. Я был дураком, который поверил, что ты отпустил Деми только потому, что ты сказал так. Я понимаю, мне все равно следовало держаться от нее подальше. Ты даже не представляешь, как дерьмово я себя чувствую с тех пор, как понял, что ты все еще испытываешь к ней чувства, — с ненавистью сплевывает он себе под нос. — Я чувствую себя настоящей грязью, чувак.
— Но не настолько, чтобы все рассказать, да? До тех пор, пока не пришлось?
— Я был просто в ужасе, не хотела потерять своего лучшего друга. Ник, клянусь своей жизнью. Я бы никогда не сделал что-то, зная, что это испортит нашу дружбу. Ты мне как брат. Я бы никогда не сделал этого сознательно.
Я качаю головой, и мы оба возвращаемся к креслам.
— Зачем вообще было ее трахать? Если это ни хрена не значит, Трент, то почему?
— Ты действительно хочешь поговорить об этом?
Я свирепо смотрю на него. Он вздыхает, откидывается назад и отвечает чертовски честно.
— Мы думали, это будет весело. Большинство из вас уже потеряли девственность в тот момент. Она никого не интересовала и не думала, что это произойдет в ближайшее время, а я… был парнем, — он пожимает плечами. — Я хотела узнать, что делать, чтобы быть готовым, когда это случится с кем-то другим. Наши мамы так сильно прижимали нас, мы доверяли друг другу, поэтому мы немного выпили, чтобы успокоить нервы, а потом… Это было без задней мысли, чувак. Даже футболки не сняли.
— И ты решил, что она этого заслуживает? Что-то такое абсолютно блядское и бессмысленное?
Трент отворачивается, слегка морщась.
— Это дерьмово, но я даже не думал об этом, ни разу до той ночи, когда лишил Кристу девственности. Хотел бы я сказать, что сожалел об этом раньше, но я не сожалел, пока не понял, что значит — спать с тем, кого любишь.
Я сижу там с минуту, не зная, что сказать ему.
— Мне очень жаль, Ник. Я знал, что ты влюбился в нее тогда, и этого должно было быть достаточно, чтобы я сказал ей «нет». Мне жаль, что я не сказал тебе после того, как это случилось, но, честное слово, я не думал, что тебе будет все равно или… блять, — он падает вперед, упираясь локтями в колени. — Наверное, я вообще не думал. Но в тот момент, когда я это понял, мне следовало быть честным. Я знаю, что это только усугубляет ситуацию, но в тот момент мне показалось, что мы уже зашли слишком далеко, — он вздыхает. — Я просто боялся.
— Никогда не поздно быть честным.
Он кивает, глядя на свои сцепленные руки. Я пристально смотрю на нешл с минуту, затем облизываю губы и говорю:
— К счастью, я уже потерял многое по пути.
Трент вскидывает голову, и я наклоняюсь вперед.
— Я не собираюсь терять своего лучшего друга, и уж точно не сейчас, — я протягиваю руку с кулаком, и он толкает свои костяшки в мои.
Он знает, что я злюсь, но у нас есть гребаное поле, и мы можем выплеснуть эмоции там. Он член семьи для меня.
— Мне очень жаль, Ник, — говорит он серьезно.
— Я знаю, приятель, -я киваю, глубокий вздох покидает меня, когда я пинаю мяч у своих ног через бетон и в бассейн. — Значит, ты был у Кристы? — я продолжаю разговор, мои глаза скользят к нему. — У вас все нормально?
Он хмурит брови, но кивает.
— Сначала она даже не хотела меня выслушать, но после того, как я умолял и плакал возле ее дома той ночью, она наконец сжалилась надо мной, впустила и выслушала то, что я должен был сказать.
— Но она уже знала об этом.
— Она знает это с того самого дня, как мы вернулись из лагеря, Деми сразу рассказала всем девочкам.
Я усмехаюсь, глядя в сторону.
— Все то дерьмо, что я сказал или сделал, Ник, это было не в защиту Деми. Я хотел попытаться спасти тебя от боли в конце концов.
— Мне это не нужно было, Трент. Я не вмешиваюсь в твои отношения, зачем ты вмешиваешься в мои?