— Мне жаль, что Харви там не было.
Судя по грустному выражению на лице Оги, могу сказать, что Харви ему действительно нравится. Это уже больше не увлечение. Я начинаю думать, что это переходит во что-то более серьезное.
— Мне тоже, — говорит он.
Мы живем в роскошной квартире, хотя в соседях у нас не двадцатилетняя молодежь, а пожилые люди. Мой отец выбрал эту квартиру, чтобы держать меня подальше от неприятностей. Единственная цена за эту квартиру - я хорошо учусь и не влезаю в неприятности. Неприятности означают парней. Моя лучшая подруга не всегда помогает соблюдать эти критерии. Она все еще должна жить со своими родителями в их особняке в Верхнем Ист-Сайде, но почти все время обитает в нашей квартире.
Мы уже на полпути к нашей двери, когда я замечаю сексуальные розовые трусики из латекса, свисающие с дверной ручки.
— Мило.
Смех Оги эхом разносится по коридору.
— Зачем мы ей снова дали ключ? — жалуюсь я.
— Она похожа на бездомного котенка. Мы же не можем позволить ей слоняться в коридоре.
Я улыбаюсь, вспоминая Кэси в детстве с нарисованными кошачьими усами на Хэллоуин. Ее родители не разрешали ей общаться ни с кем кроме меня. Они думали, что я хорошо на нее влияю. Видели бы они свою дочь сейчас.
Помимо трусиков Барби и бурного траха Кэси, в квартире так громко гремит музыка, что даже стены трясутся, что является неопровержимым доказательством того, что она проводит время со своим нынешним увлечением. Я никогда больше не смогу слушать Ашера, не вспоминая о сексуальных утехах Кэси. Не поймите меня неправильно. Я обожаю свою лучшую подругу, потому что она обладает этим милым, напористым характером, но я не выношу, когда она приводит парней домой. Дважды я заставала ее трахающейся с кем-то на кухонной плите. Не так уж и здорово найти в духовке использованный презерватив, когда я пытаюсь сделать себе макароны с сыром, и сомневаюсь, что Оги захочет объяснять пожарным, почему он там вообще находился.
— Готов? — спрашиваю я, подбирая трусики Кэси своими ключами.
Озорная улыбка появляется на губах Оги.
— Было бы вежливо позволить ей кончить...
— Да! Трахни. Меня. Жестче!
Позади нас резко захлопывается дверь, и мы оборачиваемся, чтобы увидеть, как миссис Абернати смотрит на нас критическим взглядом. Вид ее серьезного выражения придает ее пушистому норковому пальто почти комический вид. Почти. Громкая музыка разносится по всему коридору, пока я смущенно стою там и старательно избегаю ее взгляда.
— О, да, именно так!
Черт, можно подумать, что в нашей квартире происходит землетрясение. Кэси, что, пытается сломать кровать? Проклятье, я действительно надеюсь, что она заняла кровать Оги, а не мою.
— Эта ваша соседка по комнате всегда слушает музыку в такой поздний час —
К счастью, миссис Абернати не знает, что Кэси не наша соседка. Уверена, что совет дома нашел бы способ выгнать нас из квартиры, если бы узнал об этом.
— Я знаю. Простите, миссис Абернати. Обещаю, я поговорю с Кэси, — с готовностью говорю я.
— Девушки не должны принимать мужчин в столь поздний час. И все эти стоны похожи на мяуканье загулявшей кошки, — говорит она сердито.
— Мы позаботимся о том, чтобы она сильно не шумела, — говорит Оги, вежливо улыбаясь.
— Да уж, пожалуйста, не шумите. Я больше не могу выносить громких звуков.
Кэси со спутанными волосами открывает дверь, как только миссис Абернати возвращается в свою квартиру.
— Привет, я думала вы, ребята, все еще будете на вечеринке!
Озорная улыбка появляется на ее лице. Ее глаза светятся, и я ничего не могу с собой поделать, чувствуя небольшую зависть.
— Угу, не сомневаюсь, — говорит Оги, проходя мимо нее.
Любовничек Кэси проскальзывает мимо нас и выходит за дверь в одних лишь трусах-боксерах, неся в руках свои штаны и футболку. Я сдерживаю смех, когда взгляд Оги задерживается на идеально вылепленных шести кубиках пресса красавчика-незнакомца.
— Оги, закрой рот, а то муха залетит, — дразню его я.
Он краснеет.
— Да, мамочка.
Кэси натягивает джинсы и идет на кухню. Я стараюсь не засмеяться, когда она шарит по кухне в поисках еды. Я начинаю думать, что нам стоило найти трехкомнатную квартиру вместо двухкомнатной.
— Я собираюсь спать, — раздраженно говорит Оги.
— Звучит неплохо, — отвечаю я.
Я наблюдаю, как Кэси молча насыпает себе в тарелку хлопья, прежде чем плюхнуться на кожаный диван. Она смотрит на меня, улыбаясь.
— Я знаю, что ты собираешься сказать, Эмили.
Она погружает ложку в хрустящие хлопья с корицей.