— Отпусти, — шепчет он.
— Что?
— Перестань. Сдерживаться.
— Сдерживаться в чем?
Я смотрю на него, находясь в замешательстве от его скрытого намека. Я не могу позволить своим эмоциям взять верх. Я не могу впустить его снова.
— Ты сопротивляешься мне. Я чувствую это...
— Танцы требуют некоторого доверия.
— Да, так и есть, — говорит он, притягивая меня к себе.
Я нервно смеюсь
— Значит, ты ждешь от меня, что я просто сдамся и поверю, что ты знаешь, что делаешь?
— Позволить мне вести, не означает, что ты слабая. В подчинении есть власть. Никогда не забывай этого.
От слов Тристана мои щеки краснеют. Что-то подсказывает мне, что мы говорим уже не о танцах.
Начинается новая песня, и я чувствую, как Тристан ведет меня по танцполу. Мое тело какое-то время приспосабливается к его темпу, но я постепенно расслабляюсь. Несмотря на то, как сильно мой разум сопротивляется ему, вскоре я перестаю зацикливаться на своем теле и сосредотачиваюсь на его. Тристан - потрясающий танцор. И это неудивительно, потому что он, кажется, преуспевает почти во всем, что заставляет меня думать, что я много о нем не знаю. Тристан по-прежнему остается загадкой. Головоломкой, ждущей разгадки.
— Прости меня за то, что сказал тогда в своей квартире.
— Что? — спрашиваю я, чуть не споткнувшись.
Тристан хватает меня за талию, не давая упасть вперед на другую пару, танцующую рядом. Мое сердце выпрыгивает из груди, когда он резко прижимает меня к себе. Мои соски тотчас же встают торчком. Каким-то образом, между нами недостаточно одежды, чтобы скрыть мое желание. Тристан кружит меня, а потом снова притягивает к себе.
— Я вел себя как идиот, — говорит Тристан, прижимаясь своей щекой к моей щеке.
Интимность этого момента спускает меня с небес на землю. Я скольжу взглядом в сторону своего брата. Он это видит? Я замечаю его в углу на другом конце зала, танцующим с брюнеткой. Хотя, танцующий не совсем подходящее слово. Это больше похоже на трах в одежде.
— Ты слышала меня?
Я поворачиваюсь, и вижу, что Тристан ждет моего ответа. Он протягивает руку и гладит мою щеку. Я прижимаюсь к его руке, закрыв глаза и наслаждаясь кратким мигом блаженства. Я все еще не сказала Тристану, что на самом деле у меня нет парня. Часть меня хочет быть честной с ним, но другая часть хочет, чтобы он поверил, что я двинулась дальше. Уверена, он тоже.
— Зачем ты флиртовала с барменом? — спрашивает он.
— Мне нельзя флиртовать с симпатичными мужчинами?
Тристан улыбается, но на его губах мелькает раздражение.
— А как насчет Оги?
— Августин?
— Твой маленький дружок. Не уверен, что ему понравится, как ты демонстрируешь свою грудь на барной стойке, — говорит он, посмеиваясь надо мной.
Я краснею от стыда из-за обвинения Тристана и понимаю, что он каким-то образом узнал, что Оги не является моим настоящим парнем. Нет никакого смысла отрицать это.
— Задница.
Это слово вырывается у меня прежде, чем я понимаю, что говорю. Тихое урчание прорывается из груди Тристана. Лишь через пару минут я понимаю, что он, на самом деле, смеется.
— Что?
— Ты больше не та маленькая девочка, которая пробиралась в мою спальню по ночам.
От его слов у меня на щеках появляется румянец. Я знаю, что он говорит о тех ночах, когда он не спал, читая мне стихи Лорда Байрона, но я не могу не думать о той ночи на лестнице.
— Ты прав. Я больше не маленькая девочка.
Взгляд Тристана встречается с моим. Хищное выражение на его лице вызывает в моем теле волну возбуждения. Странное статическое напряжение повисает между нами, когда он обхватывает рукой заднюю часть моей шеи. Я чувствую, как его большой палец медленно скользит по моему горлу.
— Нет, определенно, нет.
Недолго думая, я отдаюсь его ласкам. Мир вокруг нас, кажется, останавливается, голоса постепенно превращаются в невнятный шум. Я закрываю глаза, подсознательно прижимаясь к Тристану. Жар его руки с каждой секундой становится интенсивнее. Я слышу, что диджей меняет песню, но Тристан остается танцевать в том же темпе. Я чувствую, как его рука тянет мою, и прежде чем понимаю, мы уже направляемся в коридор, к туалетам.
На секунду он останавливается, прежде чем затащить меня в женскую уборную, и закрывает за нами дверь.
— Что ты со мной делаешь? — спрашивает он, прижимая к холодной настенной плитке.
— Ничего. — произношу я, задыхаясь. Взгляд Тристана опускается вниз к вырезу моего платья. Внезапно кабинка кажется слишком тесной для нас двоих.