— Не могу дождаться, чтобы полакомиться тобой, птенчик, но у меня такое предчувствие, если я начну, то не смогу остановиться.
Я краснею, а потом улыбаюсь, видя, как на его красивом лице появляется озорная улыбка. Я закрываю глаза, наслаждаясь каждым движением его языка, ласкающего мое естество. Сейчас я чувствую себя наиболее открытой, максимально чувствительной, и впервые, я не сомневаюсь, что все будет хорошо.
ГЛАВА 21
Тристан
— Ты едешь со мной на благотворительный аукцион сегодня.
Эмили, стоя на носочках, в ванной, напротив моей спальни, поворачивается и улыбается. Она расчесывает свои длинные светлые волосы, и её кожа сияет в лучах солнца, заполнивших мою студию. Последние две недели мы провели в моей квартире. Я убедил ее остаться со мной, не взирая на ее желание съездить домой, хотя бы, за одеждой. К счастью, мне удалось убедить ее, что одежда нам не понадобится.
Каждое утро мы проводим первый час, трахаясь, затем едим, читаем, рисуем, принимаем душ, а в последние часы перед закатом мы танцуем. Несмотря на то, что я хорош в танцах, я их возненавидел, но с ней чувствую себя естественно. Последний раз, когда мы с ней танцевали, все закончилось не очень хорошо, но теперь все изменилось. Нам больше нет нужды сдерживать свои эмоции.
— Не знаю, пойду ли я на этот благотворительный аукцион. Я подумывала о том, чтобы остаться здесь. Может посмотрю какую-нибудь романтическую комедию и поем попкорна, — подтрунивает она.
— И оставишь меня в полном одиночестве? А с кем же я буду танцевать?
— Уверена, у Николаса имеется куча вариантов.
Я смеюсь.
— Ты шутишь? Да он вероятно не просидит и половины ужина, чтобы не увезти кого-нибудь домой.
— Он тот еще плут.
— Так и есть.
— Это что, нотки зависти?
— Никогда, — говорю я, подмигивая ей. — Эй, стой там.
Она улыбается, когда я подхожу к своему мольберту и устанавливаю на него чистый холст. Я сажусь и начинаю делать наброски ее силуэта. Она стоит на носочках, как танцовщица, нанося слой тональной основы и тушь. Спустя полчаса я заканчиваю набросок новой картины. Глядя на черновой эскиз, я замечаю то, что не видел раньше. На шее Эмили висит ожерелье, которое я подарил ей много лет назад.
Эмили откладывает свою косметику и берет пару висячих сережек. Она совершенно не подозревает о чувствах, которые овладевают мной, пока я наблюдаю за тем, как она медленно вставляет каждую сережку в уши. Закончив, она поворачивается ко мне, широко улыбаясь.
— Ты все еще носишь его? — выдыхаю я, уставившись на ожерелье.
Ее взгляд опускается к груди. Она берет в руку серебряный кулон.
— Он всегда со мной, куда бы я не отправилась, — признается она.
Ее слова выбивают почву у меня из-под ног. Я не ожидал, что она сохранит ожерелье после того, как думала, что я переспал с Кэси. Я был почти уверен, что никогда его больше не увижу, но было слишком больно даже думать о том, чтобы спросить об этом.
Сомнение, затуманившее мой разум, исчезает, когда Эмили подходит и садится на мои колени. Я не раз наблюдал, как моя любимая женщина ускользает от меня, словно песок сквозь пальцы, но я не повторю эту ошибку снова. Я собираюсь сделать то, что никогда не думал делать - привяжу ее к себе. Я собираюсь сделать этого прекрасного ангела своей женой.
А теперь, только бы убедить ее сделать это до того, как она передумает насчет нас. И насчет меня.
ГЛАВА 22
Тристан
— Тристан? Разве мы не едем на благотворительный аукцион?
Я улыбаюсь, видя недоумение на ее лице. На самом деле она и понятия не имеет, глядя в окно на проплывающий мимо нас город, куда я ее везу. Мое сердце переполняется чувствами от сногсшибательного вида Эмили в платье от Vera Wang. Легкая ткань кремового цвета подчеркивает ее аквамариновые глаза. Она похожа на принцессу, направляющуюся на бал. Боже, надеюсь, она чувствует себя принцессой сегодня.
— Мы уже едем. У тебя есть с собой водительские права?
— Ну, да. Конечно, — говорит она, глядя на меня.
— Хорошо.
Эмили проверяет свою помаду, когда мы попадаем в небольшую пробку прямо у здания суда. При виде здания я начинаю потеть. Я сильно нервничаю, ослабляя узел галстука, сдавливающего мою шею. Где Оги, черт побери? Я сказал ему быть здесь в 16.30. Мне пришлось использовать все свои связи и влияние, чтобы суд все еще оставался открытым в такое время. Чувствуя на себе пристальный взгляд Эмили, мое сердце начинает трепетать. Знаю, она чувствует, что что-то не так.