Год назад обхаживания Альфи стали совсем уж недвусмысленными и мне пришлось прервать нашу дружбу. Я скучала по нему как по другу, но решение было правильным. Болезненные привязанности лучше рубить на корню пока никто не пострадал.
- И причём тут Альфи? – Не понимаю, почему Рамола вспомнила про него именно сейчас.
- Я видела его недавно в центре. Он возмужал за этот год, стал выше и шире в плечах. Ходячий секс, честное слово. – Рамола переходит на заговорческий тон. – Может, тебе стоит попробовать замутить с Альфи? Он всё ещё ждёт тебя.
- Ты себя слышишь? – Качаю активно головой. Представить себя рядом с Альфи я не могла. Нет. Даже, если он станет последний мужчиной на земле! – Я не люблю его и ничего не чувствую. Зачем дарить ему ложные надежды?
- С чего ты решила, что ложные? Вы всегда хорошо друг друга понимали. Ты начинала говорить, а Альфи заканчивал за тебя. И наоборот. Все наши уверены, что между Вами любовь. Мне кажется, ты из-за упрямства избегаешь отношений. Ищешь каких-то приключений. И вот вчера нашла. Попробуй. А вдруг получится?
Я посмотрела на Рамолу с таким осуждением, что она цокнула языком и убрала альбом.
Что за бред, пробовать отношения ради отношений.
- Нет, я хочу любовь. Искры. Пожар. Как у моих родителей. – Говорю подруге мечтательно. – Мама приехала в Рим, она всегда мечтала побывать в Италии, и так и осталась тут из-за отца, он не отпустил её домой. У них любовь вспыхнула с первого взгляда. Папа говорит, что мама его так зацепила, что он силой привязал её к себе… - Смеюсь. Папа был ещё тот деспот, но вряд ли он был способен причинить маме боль. Поэтому я верила в то, что все папины слова про «привязать», «заставил силой» - образы речи. – И я хочу, чтобы рядом со мной был такой же мужчина. Сильный и влюблённый по уши.
- Ну ну. – Рамола была практичная, в отличие от меня. Подруга искала спокойную романтику и стабильность. – Тогда Красавчик из бара – идеальный кандидат тебе в мужья.
Вздрагиваю и крещусь. Не дай Бог такого мужа.
Глава. Инцидент №2.
У меня язык прилип к нёбу, потому что на яхте напротив в чёрных шортах стоял мой личный кошмар последних дней. Ничего не боялся и выглядел лучше, чем в нашу первую встречу.
От шока у меня рот приоткрылся. Глазам своим поверить не могла. Чтобы убедиться в его реальности я ущипнула сама себя. Нет, не галлюцинация. Вполне реальный. Из крови и весьма привлекательной плоти Брюнет. Во всей своей красе. В чёрных плавках, подчёркивающих идеальный пресс.
В баре я не ошиблась, я редко ошибалась в таких вещах, Брюнет был Красавчиком с большой буквы. Идеальный торс. Рельефный. С него можно картины рисовать или статуи лепить.
Сукин сын. Лучше бы у него было волосатое пузо, было бы легче в него нож втыкать.
Брюнет не замечал меня, мужчина насыпал лёд в стакан с водкой с отстраненным видом. Пока я стояла в метре от него на соседней яхте, рассматривая все достоинства его фигуры, он со скучающим видом продолжал потягивать водочку из стакана.
Я просто не могла поверить. Я изводилась ночами, чувствовала себя шлюхой, что подвела родителей, прокручивала в голове раз за разом каждую минуту, а у него в жизни ничего не изменилось. Брюнет выпрямился, мазнул по мне глазами и… барабанная дробь… не узнал. Просто пошёл на нос яхты, где гремела вечеринка и танцевали девочки в миниатюрных купальниках.
Я задохнулась от злости. Хоть что-то стабильно в этом мире. Незнакомец продолжал убивать себя алкоголем. Жаль, что не сдох от цирроза до нашей встречи.
Он же не мог не узнать меня? Да? Нельзя забыть ту, в кого ты засовал свой указательный палец.
Или мог?
Волосы на затылке зашевелись змеями. Я, кажется, начала понимать Медузу Горгону.
- Франк. – Позвала я капитана осипшим голосом. Ибрагим рыбачил на носу яхты, а мама готовилась к обеду. Она очень любила готовить и несмотря на наличие денег и прислуги всегда кормила нас сама. – Чья это яхта?
Франк было под шестьдесят, он уже много лет работал на моего отца и был практически членом нашей семьи. К нему все относились с теплотой, а мужчина был предан нашей семье в свою очередь.
- Не местная. Приплыла из Монако, кажется. – Ответил мужчина и перекрестился. Франк был немногословным американцем, но сейчас даже он не удержался. – Они там устраивают садом и Гоморру. На двое парней, кажется, сотня баб. Я не буду утомлять Вас грязными подробностями. Лучше держитесь от яхты подальше.
Последнее уточнение было лишним, оно неприятно полоснуло по сознанию. Я зализываю раны и не могу поднять голову, чтобы посмотреть родителям в глаза, а Брюнет, как ни в чём ни бывало, развлекается с сотней баб. Какая прелесть.