Смутно понимаю, что он не управляем и не похож на местных, не отступится и не остановится по первому требованию. Игра обрела опасный характер. На таких мужчин как брюнет нужно вешать таблички «Осторожно. Убьёт».
Где Равиль, он телохранитель вроде, так почему не охраняет моё тело? Почему я тут сижу, а меня безнаказанно лапают.
На лице Брюнета замирает саркастичное выражение лица, тёмно-синие глаза покрываются влажной пеленой, а уголок губ красиво подёргивается. Он смотрит на меня снисходительно, словно смог познать тайный смысл жизни.
- Не прибедняйся. Что-то подсказывает мне - ты справишься не хуже твоего Антуана. – Понимаю, что черта пройдена, когда мои трусики за тысячу евро, отправляются на пол. Тонкое кружево беспощадно порвано Брюнетом, парень не церемонится.
- Он не мой… - Вся кровь стекает вниз. Палец парня оказывается во мне. Он поглаживает меня уже изнутри, распаляя до предела. Платье под мужским давлением расходится сбоку, оголяя бедро, предавая мне ещё более развратный вид. – Аах!
Господи. Какой позор. И как же хорошо…
Глаза закатываются.
- Да плевать. Синьорина Хегазу же чистая? – Отпускаю пощёчину нахалу, раздираю ему щёку ногтями, оставляя багровые полосы. В таких помоях меня никогда ещё не измазывали. Он что только что сравнил меня со шлюхой? – Не переживай, у меня презервативы с собой в заднем кармане.
Очень отрезвляющая речь.
Я сижу попой в раковине мужского туалета с широко раскинутыми ногами, между которыми стоит мужчина, имени которого я даже не знаю. Я была такая пьяная, что не помню, как пришла сюда и оказалась в такой позе.
- А с чего ты решил, что я дам такому как ты? – Сжимаю колени, пытаясь оттеснить Брюнета от себя, впиваюсь когтями в волосатую руку, сдирая кожу, чтобы оттащить животные лапы от своего сокровенного, девственного местечка. Пусть даже не мечтает.
Он издаёт гортанный смешок, при котором дёргается кадык. У меня дыхание спирает от этого зрелища. Брюнет харизматично запрокидывает голову назад, обнажая белоснежные зубы. Впервые вижу, как он улыбается, Брюнет весь преображается. Он моложе, чем мне показалось раньше. Его старит угрюмость.
- А с чего ты решила, что я буду спрашивать? – Он наклоняется, касается губами уха и заговорчески шепчет: поэтому расставляй ноги шире, Принцесса, подвигай жопку ближе…
Между головой и телом назревает конфликт. Мозг напоминает, что нужно взять ноги в руки и ретироваться, а тело кричит обратное, советует расслабиться и получить колоссальное удовольствие.
- Снимай с себя напряжение сам!
- Поздно соскакивать, Принцесса. – Брюнет расстегивает штаны, быстро одной рукой справляется сначала с ремнем, потом с молнией. Не успеваю и глазом моргнуть, как передо мной возникают белоснежные боксеры с огромным холмом.
Теряю дар речи при виде огромного агрегата, что смотрит на меня. Такое не может поместиться в человеке. В корове или лошади ещё может быть, но никак не в женщине.
Перед глазами темнеет, потому что именно в этот момент брюнет находит особо чувствительную точку, при соприкосновении с которой мне становится дурно. Я запрокидываю голову и издаю крик раненой тигрицы.
Реву от сладкой, пульсирующей боли между ног, оргазм накрывает меня с головой. Мой первый от мужской руки, не сравнимый с тем, что я достигала сама. Мышцы сначала деревенеют, превращаются в железные прутья, а потом происходит взрыв, они становятся воздушными, невесомыми. Я не чувствую тело.
Цепляюсь отчаянно за брюнета, раздвигая ноги шире и насаживаясь на палец сама. Это происходит всё автоматически, по зову природы, тело само двигается по какому-то заданному алгоритму.
- Теперь моя очередь. – Он смеётся. Его веселит моя податливость.
Как в замедленной съёмке я вижу, как он тянется к резинке боксеров, спускает их вниз, открывая вид на густую поросль под пупком.
Нет, к такому я не готова. Не так.
Ударяю его между ног коленом. Снимаю с ноги туфельку и вгоняю каблук в живот, заставляя парня согнуться. Спасибо папе за уроки самообороны, он всегда говорил, что я должна уметь за себя постоять.
- Мальчик, заправь писю в трусики и шагай маршем отсюда. – Говорю ему строго, пародируя мою учительницу итальянского в начальной школе, поправляя остатки платья. Стараюсь придать себе приличный вид на сколько это возможно. – Я тебе не по зубам, ясно?