Пытаясь в течение нескольких минут их открыть, я сдаюсь. Какого черта Тристан это
сделал?
Лишь одно слово приходит мне на ум.
Наказание.
Странное возбуждение прошибает меня, когда я ложусь обратно на кровать в
изнеможении. Запах Тристана задерживается на моей коже и, к моему удивлению, на
постельном белье тоже. Задумавшись о том, что он может наблюдать за мной из другой
комнаты, в моем животе начинают порхать бабочки. Я обвожу глазами его квартиру, но
нигде не вижу Тристана. Посмотрев на прикроватную тумбочку, я замечаю поднос и
записку, оставленную на нем. При ближайшем рассмотрении, я узнаю почерк Тристана...
Я говорил тебе, будь у меня шанс, я прикую тебя к своей кровати. Поешь. Тебе
понадобятся силы.
P.S. Я позаботился о фотографиях.
О, слава Богу.
Мне очень интересно, что Тристану пришлось сделать, чтобы забрать снимки у
папарацци...
Улыбаясь, я перечитываю записку снова. Обещание в его словах вызывает у меня
мурашки. Тебе понадобятся силы? Силы для чего? На ум приходит бесконечное
количество возможностей. После прошлой ночи я чувствую дрожь возбуждения, пробегающую по моему телу. Я откладываю записку Тристана и открываю крышку
серебряного подноса, стоящего рядом со мной.
Что там?
Я улыбаюсь при виде мастерски приготовленного омлета, находящегося на тарелке в
середине подноса. Даже его цвет кажется шедевром. Он готовил для меня? Я шарю
взглядом по прикроватной тумбочке в поисках вилки, но ее там нет. Вид омлета вызывает
у меня в животе голодное урчание. Можно подумать, что после вчерашней попойки мой
желудок ничего не захочет. Я хватаю еду пальцами, как маленький ребенок, а потом не
задумываясь запихиваю вкусный завтрак в рот. У меня вырывается стон, когда я
улавливаю вкус болгарского перца и сыра пепперджек.
Это один из лучших омлетов, какой я только пробовала.
Полчаса спустя, лежа в кровати, я напеваю себе под нос, и уставившись в потолок студии
Тристана, медленно проваливаюсь в сон.
— Добрый вечер, малышка.
Я резко открываю глаза и встречаюсь с карими глазами, которые смотрят на меня с
улыбкой. Кажется, будто я не видела Тристана очень давно, но прошло всего несколько
часов. И где он был все это время? Я сажусь, пока он подходит и присаживается на край
кровати рядом со мной. Я пытаюсь пошевелиться, но цепи вокруг моих лодыжек не
позволяют мне встать с кровати. Взгляд Тристана перемещается на мои ноги, а потом
возвращается ко мне. Он громко усмехается.
— Зачем это? — раздраженно спрашиваю я.
— Ты не читала записку?
— О, читала. Я также съела тот потрясающе вкусный омлет, который ты оставил для
меня. Но все равно, я не понимаю, зачем ты приковал меня к своей кровати.
Его взгляд темнеет, наполняясь жидким теплом, когда он берет меня за подбородок и
крепко целует. От него исходит вкус мяты. Я раскрываю свои губы, приветствуя этот
вкус. Он отстраняется, на его лице появляется смущенное выражение.
— Я хотел быть уверен, что ты будешь здесь, когда я вернусь. Я не мог позволить тебе
передумать насчет нас.
Я смеюсь, когда в уголках его губ закрадывается легкая улыбка. Никогда не видела
Тристана таким уязвимым. Он всегда казался таким уверенным в себе.
— Ты даже не оставил мне вилку, чтобы поесть, — говорю я, надеясь поднять ему
настроение.
— Вилку надо заслужить.
Он наклоняется ко мне, упираясь руками на кровать. Я немного отодвигаюсь назад, позволяя ему нависнуть надо мной своим прекрасным телом. Прошло лишь несколько
часов, но я снова нуждаюсь в нем. Тристан хватает мое запястье и прикладывает к своему
сердцу. Оно колотится в бешеном ритме под всеми этими мускулами. Он наклоняется
ниже и целует меня. Внезапно я чувствую уверенность и начинаю дразнить его губы
своим языком. Мгновение спустя Тристан отвечает моему натиску. Он трется об меня, вдавливая глубже в матрас. Тристан прерывает поцелуй и, нависнув надо мной, смотрит
на меня с удвоенной интенсивностью. Его глаза темнеют, когда он проводит рукой от
моей груди вниз к промежности. Я выгибаюсь, когда его пальцы скользят в мою киску.
Все мысли ускользают от меня, сосредоточившись на пальцах Тристана. Он доводит меня
до безумия, надавливая и пощипывая мой клитор.
— Ты становишься мокрой, как только подумаешь обо мне, не так ли?
— Да, — с дрожью отвечаю я.
Его глаза становятся цвета меда, они меняют свой цвет, наполняясь желанием. Я могла бы
раствориться в этих глазах, тонуть и наслаждаться, никогда не оглядываясь назад.
— Ты думаешь обо мне, когда трогаешь себя?
Прямота его вопроса вызывает на моих щеках яркий румянец. Я не могу ему врать. Я
почему-то уверена, что он узнает правду.
— Я все время думаю о тебе.
Секс с Тристаном одна из моих постоянно повторяющихся фантазий. Она всегда
начиналась одинаково. Я в своей старой спальне и слышу, как он трахает другую
женщину внизу, но, когда я спускаюсь в его комнату, он ждет меня, один. Другая
женщина ушла, а, возможно, никогда и не существовала. Вместо этого, в комнате только
он и я, и внезапно, я — та женщина, которую он доводит до безумия на своей кровати.
— Хорошо, — говорит он, прежде чем овладеть моими губами снова.
Рука Тристана скользит вверх по моей шее, и он наматывает мои волосы на кулак.
Волоски на моей шее встают дыбом от волнения, когда он тянет мои светлые кудри. В
ответ я начинаю стонать, что только больше раззадоривает его.
— Тристан? — прошу я, разрывая поцелуй.
— Что такое, ангел?
Он не перестает целовать меня, даже когда я задыхаюсь. Я чувствую, как он прокладывает
дорожку поцелуев от моего виска вниз к шее, отчего я впадаю в состояние эйфории.
Волна удовольствия нарывает мое тело, парализуя меня. Каждый поцелуй вызывает
дрожь. Губы Тристана застывают прямо над моей грудью. Я сдерживаю стон, лишившись
его обжигающих прикосновений. К моему удивлению, он откидывается назад и ослабляет
галстук на шее.
— Дай мне свои руки, — командует он.
Я подчиняюсь ему, не задумываясь. Я наблюдаю, как Тристан связывает мои запястья
своим красным галстуком и заводит мои руки мне за голову. Он садится и восхищенно
любуется своей работой, на его лице появляется голодный взгляд.
— Не шевелись.
Волнение дрожью проходит по моему телу, когда он наклоняется ко мне. Я замираю в
ожидании, когда его губы нависают над моей киской.
— Не могу дождаться, чтобы полакомиться тобой, птенчик, но у меня такое предчувствие, если я начну, то не смогу остановиться.
Я краснею, а потом улыбаюсь, видя, как на его красивом лице появляется озорная улыбка.
Я закрываю глаза, наслаждаясь каждым движением его языка, ласкающего мое естество.
Сейчас я чувствую себя наиболее открытой, максимально чувствительной, и впервые, яне
сомневаюсь, что все будет хорошо.
ГЛАВА 21
Тристан
— Ты едешь со мной на благотворительный аукцион сегодня.
Эмили, стоя на носочках, в ванной, напротив моей спальни, поворачивается и улыбается.
Она расчесывает свои длинные светлые волосы, и еѐ кожа сияет в лучах солнца, заполнивших мою студию.Последние две недели мы провели в моей квартире. Я убедил