Скрежет. Тошнота. Удары. Треск. Грохот.
Она задрожала.
Она вдруг вспомнила, как низким голосом гудел отец, укачивая ее. Уже не младенца, а здоровую девчонку, которая любила играть в «лялечку». Папа придумывал новые слова для старых колыбельных, и иногда он укачивал ее, когда она умирала от смеха. Она поймала себя на том, что напевает себе под нос: «Спи, моя Джейн, глазки закрой, монстры хранят твой сон и покой. Дерево рухнет, Джейн упадет, сучья сломаются, и Джейн умрет…»
Она задрожала так, что, кажется, все кости застучали. С трудом удержала всхлип.
Эй’Брай попытался успокоить ее. Она позволила себе поддаться, и все чувства куда-то делись. Она отдала ему контроль. Он может убрать боль. Он будет удерживать ее, пока у нее хватит сил. Он не бросит ее, пока будет нужен.
Они встретились в прохладном темном пространстве, где часто встречались в сумерках перед сном и отдыхали, обдумывая прошедший день и молча радуясь компании друг друга.
«Квазадор Дукс Джейн Холлоуэй, мне кажется, вам не хватает конечностей», – сухо сказал он.
У нее вырвался смешок:
«Да уж, твои бы мне не помещали. Ты бы без труда удержался на этом дереве».
И в самом деле. Он просто зацепился бы за ветки парой щупалец, а остальные остались бы свободны для дела.
Только вот он не сумел бы. Потому что не может дышать воздухом. Этот барьер всегда будет разделять их.
Он помрачнел:
«Я хотел бы пожертвовать тебе несколько щупалец, если бы мог».
«Я знаю», – тихо сказала она.
«Только не останавливайся. Не теряй надежды», – он едва ли не рычал.
Она почувствовала его сигнал тревоги, направленный на ближайшее к Джейн поселение Атиеллан. Скорее всего, его не услышат. Но нельзя сдаваться, пока остался шанс.
На секунду он замолчал. Он сконцентрировал все свои силы и не мог отвлекаться на нее. Что-то привлекло его внимание. Она инстинктивно вернулась к самой себе.
Прежде чем он вернул ей тело, она ощутила его теплое мысленное прикосновение. Боль хлынула обратно. Кончики пальцев пощипывало – они тоже немели. Губы уже окаменели, а на языке ощущался резкий кислый вкус. Тело задеревенело и замерзло. И с трудом глядя в пространство между каменно-тяжелыми веками, она увидела то, что видел Эй’Брай.
К дереву ехал ветхий вездеход.
12
– Не очень-то они торопились, – прошептал Рон.
Голова Джейн болталась. Она с трудом сфокусировала взгляд на Роне. Вода каплями блестела на его тугих кудряшках. На лбу и скуле алело несколько царапин, и с этой стороны лица струйки дождя были розоватыми. Мышцы челюсти заметно напряглись. Прищурившись, он смотрел вниз.
Твари немедленно развернулись к новой потенциальной жертве, окружив остановившийся вездеход. Боковая панель поднялась, не дав Джейн разглядеть, кто приехал. Она услышала выстрелы, и непатроксы стали взрываться один за другим, ложась широким полукругом у открытой панели.
Джейн попыталась вдохнуть. Это оказалось сложнее, чем обычно, но она старалась не бояться. Помощь прибыла… наверное. Эй’Брай держался рядом и успокаивал ее.
Из-за открытой панели выскочили двое, держа в руках знакомые бластеры. Потом открылись другие панели, и вскоре рядом с вездеходом стояли шестеро – тонкие гибкие Атиеллане и коренастые Сектилии. У троих были ручные бластеры, а остальные держали в руках импровизированное оружие вроде грубых копий и дубинок. Ими они тоже убивали непатроксов.
По щекам Джейн потекли слезы облегчения. Голос Рона показался низким и грубым.
– Ты как, КьюДи?
Она попыталась ответить, но губы не слушались. Вместо этого она подумала: «Пока дышу – надеюсь выжить».
«Не волнуйся. Я прослежу, чтобы ты дышала».
Когда большая часть тварей была уничтожена, одно из существ вышло вперед и подняло руку с открытой ладонью от бедра вверх. Крикнуло:
– Скалуути!
Рон ответил тем же жестом и закричал:
– Скалуути! Касграта! – Он оглянулся на Джейн, как будто хотел услышать, что правильно произносит слова.
Она смогла только послать ему слабенькую одобрительную мысль.
Рон свел брови.
В глазах у нее туманилось, и она опустила веки. Она в ловушке. Она слышит, что происходит вокруг, она чувствует, когда к ней прикасаются, но ничего не может сделать. Придется отдаться на чужое милосердие. Она поняла, что один из Атиеллан остался у дерева караулить, а остальные пятеро забрались наверх, чтобы помочь ей спуститься. Рон говорил с ними на своем ломаном менсентенийском. Получалось у него неплохо, но она хотела от этой встречи совсем другого. Она собиралась появиться сильным лидером, хорошо знающим язык, послом мира. Вместо этого они обнаружили ее, когда она даже не в силах была попросить о помощи.