— И что...? — я всматривалась в его лицо, не понимая, почему он попросил об этом меня.
Мы некоторое время разглядывали друг друга. Он был весьма симпатичным, хорошо сложенным, очень высоким и заставлял меня чувствовать себя некомфортно.
Через минуту он раздраженно сказал:
— В общем, мне нужно, чтобы ты намазала мне спину.
Я нахмурилась и покачала головой:
— Хм, нет спасибо.
— Нет спасибо?
— Правильно. Нет спасибо.
Его глаза метались между моими, и он выглядел сбитым с толку.
— Ты не собираешься делать этого?
— Точно. Я не собираюсь этого делать.
Смущенное выражение лица Бэна превратилось в усмешку.
— В чем проблема?
Я сжала руки вокруг ног.
— Это не проблема. Я не прикасаюсь к людям, которых не знаю, это одно из моих правил, — отличная вещь эти жизненные правила, тем более когда можно сходу придумывать новые. Не прикасаться к людям, которых я не знаю — было придумано за минуту, но теперь, однозначно, я добавлю его в список.
— Мы уже виделись.
— Да, но я не знаю тебя и не хочу к тебе прикасаться.
Он смотрел на меня почти пять секунд, а такое ощущение будто прошел час, в его светлых глазах росла злость и презрение. Наконец он выпалил:
— Почему ты ведешь себя как сучка? Мне просто нужна гребаная помощь, а ты ведешь себя как чертова сука.
Я вздрогнула при этих словах, — даже его ругательства были излишними и лишены воображения — отвела взгляд от него, уставившись на пляж, пытаясь сосредоточить внимание на Сэм и Эрике. Они были в воде, плавали, разговаривали и вероятно не ругались.
Даже если ты не чувствуешь себя спокойно, это не означает, что ты не выглядишь спокойно. Я опять вспомнила слова моей мамы.
— Уходи, — сказала я. Мое сердце сильно билось, а кровь стучала в ушах. Тело напряглось, словно готовясь принять удар, и меня начало морозить, все вокруг сужалось, будто я находилась в туннеле.
— Отлично, толстуха. Я в любом случае не хочу, чтобы твои жирные пальцы прикасались ко мне.
Я закрыла глаза, ожидая услышать, как он уходит и пытаясь успокоить свое сердцебиение. Но он не уходил. Я чувствовала его присутствие здесь, только мое полотенце было островком безопасности. Я уже собиралась заставить себя встать и направиться к воде, как он заговорил.
— Да, рад, что ты хорошо проводишь время. Это место невероятно классное.
Я в замешательстве нахмурилась — это на мгновение парализовало меня — но не открыла глаз.
Потом Бэн сказал:
— Оу, привет Поршень! — как только я услышала приближающиеся шаги позади меня. Подошел Мартин.
Я медленно выдохнула, внутренне все еще чувствуя холод, и медленно открыла глаза. Я сосредоточила все свое внимание на берегу, не желая снова смотреть на Бэна, вероятно я вообще никогда не захочу посмотреть на него.
— Привет, — сказал Мартин из-за моего плеча. — Что происходит?
— Ох, ничего. Просто решил составить Кэйтлин компанию, — голос Бэна звучал иначе, более дружелюбно, приветливо. — Но поскольку ты здесь, пойду, возьму себе поесть. Ты чего-нибудь хочешь? Может принести чего-то? — Бэн очевидно адресовал этот заботливый вопрос Мартину.
Я на мгновение подумала, может Мартину следует приобрести какой-нибудь тестер для определения яда. Я не доверяю Бэну, этот предатель мне не нравится.
— Нет, — сказал Мартин.
Я чуть не рассмеялась, несмотря на свое нервное состояние. Простое «нет» Мартина, прозвучало, больше чем нет. Было похоже на предупреждение и угрозу, на разрешение уйти и требование. Я была впечатлена тем, как много презрения он вложил в одно маленькое слово.
— Ну хорошо... — последнее, что я услышала, это шаги Бэна по песку. — Я проголодался, пойду поем. Увидимся с вами позже.
Я не двигалась, даже когда была уверена, что Бэн ушел. Я не могла оторвать пальцы от места, где они крепко сжимали мои ноги.
Повзрослев, я пыталась похудеть, но не расстраивалась, как большинство людей из-за своего размера. Я изо всех сил работала, чтобы принять это. У меня было желание быть другой, но потому что я верила своей маме и ее убежденности, что со мной все в порядке или то, как я выгляжу, это нормально и мое тело само избавиться от лишнего, я никогда не боролась с весом.
Я была пухлым ребенком и очень, очень низкой, ниже, чем другие дети. Потом, во время второго года в старшей школе, я выросла на четыре дюйма и подтянулась. Затем выросла еще на два дюйма на предпоследнем годе учебы.