Мое тело, казалось, понимало то, чего разум еще не понял, и мои бедра качались в такт его ударов. Он закусил мою губу, от чего я тяжело задышала, его горячий рот двигался по моей челюсти, он дернул меня за волосы, обнажая уязвимое пространство для его языка и зубов.
Как будто издалека я слышала, как он ругается и делает мне комплименты. Не останавливаясь, он произносил «твою мать, и красивая, и великолепная, и проклятие» сквозь сжатые зубы напротив моей кожи, обдавая своим горячим дыханием мое ухо и шею. Я ощутила его эрекцию, прижатую к моему бедру, когда он покачивался около меня, когда я трогала его руку. Я задержала дыхание, желудок плотно сжался. Моя челюсть напряглась. Все было натянуто и готово к взрыву.
И тогда я сделала это.
Я взорвалась.
На самом деле, я даже закричала.
Жесткое, сладкое опустошение взорвалось сквозь меня, восхитительные спазмы сопровождались яростной дрожью. Я была парализована от этой порочной волны прекрасного разрушения, удушья и освобождения, душащий меня снова и снова. Я ощутила, что его пальцы стали двигаться мягче, медленнее, будто получили то, что хотели, а теперь двигались, словно повторяя прежнюю настойчивость.
Мое тело тоже инстинктивно расслабилось, без моего ведома, почти что безвольно. Рот Мартина был на моей щеке, покусывая, посасывая. Я чувствовала, как бьется его сердце напротив моей голой груди, и его скорость соответствовала моему. Мой взгляд был затуманенным, и я поняла, что не дышу, только когда начала задыхаться, глотая воздух, я зарылась головой в его шею, чтобы спрятаться.
Я чувствовала, как он вздрогнул. Его пальцы внутри моего тела все еще поглаживали и ласкали — как будто я сделала нечто хорошее, и он вознаграждал меня за это нежными поглаживаниями.
Неохотно он вытащил руку из моих шортиков бикини и отпустил мой хвост. Поначалу я подумала, что он хочет отодвинуться подальше, но он не сделал этого. Он обнял меня. Его сильные руки обернулись вокруг моего тела, и он прижал меня к себе. Я прижалась автоматически.
Я не была смущена. Это все мое тело. Блаженно пресыщенное. Мой разум был полностью пустым, без единой мысли. Я просто чувствовала.
И быть в объятиях Мартина было блаженством.
Глава 10
Свойства Растворов
И вот опять мы с Сэм ужинали в моей комнате.
Это случилось после того, как я вернулась с...
МОЙ САМЫЙ ПЕРВЫЙ ОРГАЗМ!!!
Вот как я думала об этом в уме.
МОЙ САМЫЙ ПЕРВЫЙ ОРГАЗМ!!!
Всё заглавными буквами и со смехотворным количеством восклицательных знаков. Ранее я пыталась доставить себе удовольствие бесчисленное количество раз, но у меня ничего не получалось, именно поэтому я проводила много исследований о половом акте. Я думала, что если достаточно прочитаю по этой теме, то я, в конечном счете, найду ключ к... подождите, к этому...
МОЕМУ ПЕРВОМУ ОРГАЗМУ!!!!!!!!!!
Я не ожидала, что потеряю дар речи, но так получилось, причем аж на несколько часов. К счастью, что удивительно, Мартину тоже, казалось, требуется время чтобы прийти в себя. Ни один из нас не говорил после этого, ни в бухте, не по дороге обратно к гольф-карам и не по пути к поместью.
Несмотря на это, некоторые барьеры между нами были разрушены, потому что он, как мне кажется, стал чувствовать себя свободнее, целуя меня, прикасаясь ко мне, как и когда ему хочется, а я позволяю ему, просто напросто, потому что мне необходима после-оргазменная уверенность и прикосновения. Это чувствовалось таким необходимым и естественным, и я жаждала этого.
Не говоря ни слова, он завязал веревочки на купальнике и окружил мою грудь и плечи горячими поцелуями — лаская мое тело, словно оно принадлежит ему, и с которым он может играть и исследовать, как ему нравится. Когда мы покинули бухту, он поднял меня на руки и целовал меня, пока я цеплялась за него, задыхаясь. Во время поездке на гольф-каре, он положил руку на мое бедро в собственническом жесте, а пока мы шли к дому, он жадно гладил мою задницу.
Оказавшись внутри, он поймал меня за руку и развернул меня вокруг, пока мы не были прижаты друг к другу от колен до груди, и снова поцеловал меня, его руки поглаживали мою шею, плечи, руки, талию и бедра.
Когда мы наконец-то разъединились, на его лице была самодовольная улыбка, а глаза сверкали так же, как и в бухте.