– Но…
– Мне не нужна никакая охрана Секретной службы, – твердо сказал Малдун. – И номер в гостинице тоже. Большое спасибо, конечно, но только благодарить мне вас, по-моему, не за что.
– Но вы ведь сами говорили… Когда я хотела сделать несколько снимков с Келли, Мэг и другими женщинами…
– Это совсем другое дело, – возразил Майк. – Мы не можем рисковать, когда дело касается членов наших семей. Что же касается нас самих, поверьте, мы можем сами защитить себя. А теперь, если не возражаете, давайте начнем наше шоу и поскорей его закончим. У меня на сегодня запланировано много других дел.
Шарлотта осталась в машине, а Винс пошел проверить Донни перед тем, как они отправятся в кино.
Сегодня вечером в гостинице «Дел Коронадо» проходило какое-то очень важное мероприятие, о котором так волновалась Джоан. Правда, она почти ничего о нем не рассказала, но Чарли достаточно хорошо знала свою внучку.
А потом в новостях сообщили, что, оказывается, Брук встречается с этим парнем, который понравился Джоан.
Но Чарли видела лейтенанта Малдуна рядом с Джоан. Кроме того, она знала, что в обязанности Джоан входило усмирение Брук. Внучка лезла из шкуры вон, чтобы только скрыть от общественности очередную выходку Брук, в чем бы эта блажь ни выражалась. Чарли сразу же подумала, что история, которую передавали в новостях, была, скорее всего, придумана как приманка для публики. Кроме того, она предназначалась еще и для того, чтобы отвлечь внимание вездесущих репортеров. А истина, по-видимому, была настолько неприятной, что могла выставить дочь президента в весьма невыгодном свете.
Если это так, оставалось только пожалеть бедного лейтенанта Малдуна. Сейчас он, наверное, ходит кругами где-то в гостиничном номере, не понимая, что и как он должен делать в сложившейся обстановке.
А Джоан, конечно, не верит в свои чувства и все отрицает. И рядом с ней сейчас нет никого, кто мог бы ей помочь.
Шарлотта прекрасно понимала внучку. Она и сама долгое время никак не могла примириться со своими чувствами.
Она обманывала себя и в ту ночь, когда надела ночную рубашку. Не самую лучшую, а ту, ситцевую, которая больше всего нравилась Джеймсу, – она была такой милой в своей простоте, а если сзади горел свет, то фигура Шарлотты просвечивалась сквозь тонкую ткань.
Сердце ее тревожно билось в груди. Чарли расчесала волосы, распустив их по плечам. Пальцы рук слегка покалывало от возбуждения и страха, когда она капнула духами себе за уши и на грудь.
Ей так хотелось почувствовать его прикосновение. Но она твердила себе, что делает все это не ради себя самой. Она упорно не хотела признаваться в своих чувствах, а потому убедила себя в том, что поступает так исключительно ради Винса.
Ради того, чтобы спасти его. Чтобы заставить его остаться с ней. Ей не хотелось отпускать Винса на войну, где его могли убить.
Соседка сверху до сих пор не возобновила свою привычку спать с солдатами-пехотинцами, или с десантниками, или с кем угодно из военнослужащих, кто в данный момент находился в Вашингтоне. И все же Чарли не торопилась и ждала, пока наступит полночь. Она хорошо понимала, что ей трудно будет привести свой план в исполнение без скрипа пружин, исполняющих своеобразную серенаду страсти, и все же… Вот Салли пришла домой. Одна. И включила радио. Больше тянуть не имело смысла.
В последний раз извинившись про себя перед Джеймсом, Чарли набрала в грудь побольше воздуха, шагнула в коридор и с легким щелчком включила свет.
Дверь в комнату Винса оказалась закрытой.
Она тихонько постучалась и отворила ее:
– Винс, вы еще не спите?
Он сел на кровати:
– Что-нибудь… – И увидел ее, стоящую в дверях. – Гм-м-м… что-нибудь… случилось?
Шарлотта почувствовала, что густо краснеет. Она понимала, что свет сейчас горит у нее за спиной, и получается, что она стоит перед ним как будто голая.
Но он, похоже, не испугался. Более того, на его лице отразилась целая гамма чувств. Тут были и неверие, и надежда, и благоговение.
Именно это и придало ей сил. В ином случае она сразу же убежала бы назад в свою спальню. Значит, сейчас у нее все должно получиться. Шарлотта чуть не расплакалась от облегчения.
– Мне нужно поговорить с вами. Можно войти?
Чарли не стала ждать его ответа. Она подошла к тумбочке у кровати и зажгла стоявшую на ней лампу. После этого вернулась к двери и закрыла ее. Каждое движение было продумано, и вовсе не случайно получалось так, что Чарли снова была освещена со спины. Она подошла к кровати и присела на краешек.
Винс старался быть вежливым и смотреть только на ее лицо, хотя время от времени не мог сдержать себя, и тогда его взгляд падал на ее грудь. Он молчал и только глядел на нее, ожидая, когда Шарлотта заговорит сама.
Ей не нужно было предисловий, и Чарли тут же приступила к делу:
– Вы все еще хотите жениться на мне? – с ходу спросила она.
– Шарлотта, что вы задумали? – насторожился Винс, и на его нижней челюсти заиграли желваки.
Она положила руку на холмик, закрытый одеялом, который оказался его ногой.
– Я делаю вам предложение, от которого, я надеюсь, вы не сможете отказаться. Женитесь на мне, Винс.
От своей чрезмерной храбрости Чарли покраснела еще сильней.
Он взял ее руку, лежавшую у него на ноге, в свою ладонь. Она оказалась теплой и грубой от работы, а пальцы – длинными и толстыми. Обычная мужская рука. Может быть, Винс по возрасту и был моложе Чарли, но у него были руки взрослого мужчины.
– Вы замерзли, – так же негромко произнес он. – Может быть, вам лучше надеть халат, и тогда мы смогли бы поговорить.
Нет, совсем не так она представляла себе эту встречу. Оказывается, он был не прочь поговорить! По сценарию самой Чарли в эту минуту он уже должен был целовать ее, позабыв обо всем на свете.
Но он определенно держал дистанцию. К тому же она была вынуждена признаться, что действительно успела замерзнуть.
Чарли решительно откинула край одеяла и забралась под него, устроившись рядом с Винсом, чем шокировала и его, и себя.
– Шарлотта.
– Пожалуйста, не просите меня уйти! – Она обняла его, обнаружив под теплой фланелью пижамы, некогда принадлежавшей Джеймсу, мускулистое стройное тело. Она плотней прижалась к нему. Его руки, в ответ обнявшие ее, казались удивительно теплыми и сильными, а прикосновение – знакомым, потому что за последние недели он несколько раз обнимал ее. Конечно, она не должна была так делать, но ей казалось, что она вернулась туда, где было по-домашнему уютно и комфортно.
Конечно, Винс мало походил на Джеймса. Того Джеймса, образ которого начинал потихоньку растворяться в ее памяти. Чарли старалась сдержать себя и не расплакаться.
Винс крепко держал ее в своих объятиях.
– Господи, Чарли, конечно не буду. Я не настолько силен. Мне очень неприятно признаваться в этом, я только… Я только не хочу, чтобы вы совершили нечто такое, к чему еще сами не готовы.
Может быть, о Чарли так и можно было сказать, но Винс вовсе не казался неподготовленным. Находясь столь близко от него, Шарлотта убедилась в этом.
– Вы действительно хотите выйти за меня замуж? – спросил он.
– Да, – кивнула Чарли. – Я долго думала об этом, и теперь могу с уверенностью сказать: да, хочу. – Наверное, слова ее прозвучали бы более убедительно, если бы голос так предательски не задрожал. – Мы можем сесть на поезд, отправиться в Мэриленд и пожениться прямо сейчас. То есть завтра.
Он рассмеялся:
– Я вижу, вы настроены вполне серьезно.
В его голосе прозвучало удивление, и он отстранился от Чарли, чтобы заглянуть ей в глаза.
– Я никогда в жизни не была более серьезна, чем сейчас, – призналась Шарлотта и мужественно выдержала его взгляд.
– Господи! Чарли! – прошептал он.
И наконец поцеловал ее.
Правда, она ожидала совсем не такого поцелуя. Началось все так, как она того хотела, поцелуй был сладким, и она ощутила, что Винс тает от чувств. Но именно Чарли разомкнула губы, она сделала этот поцелуй настолько чувственным и страстным, что чуть было не проглотила всего Винса целиком. Она сама взяла его руку и положила ее себе на грудь, и сама же застонала от наслаждения.