— Мы едем к Кэрри. Она живет недалеко отсюда, — сказала Мейзи, когда они уже мчались по извилистой улице.
— А много женщин будет там? — спросила Джасинда.
— Десяток или около этого. Я надеюсь, что Элен Паркер не придет. Она не разговаривает с Джейн Тортон, которой это очень неприятно. Вот мы и приехали, — пояснила Мейзи.
Она оставила машину на стоянке перед двухэтажным кирпичным домом.
— В прошлом году Регина проткнула Элис палец огромной иглой.
— С какой целью? — спросила Джасинда недоверчиво.
— Регина говорит, что случайно. — Они шли по дорожке, обсаженной хризантемами.
— Покажи мне Регину, — прошептала Джасинда, когда Мейзи нажала на кнопку звонка. — Я не хочу сидеть рядом с ней.
Высокая, очень худая женщина открыла дверь.
— Привет, Кэрри, — весело сказала Мэйзи, проводя Джасинду в гостиную, где женщины в возрасте от двадцати до шестидесяти сидели вокруг рамы, на которой было натянуто двухспальное одеяло. После представления Джасинды Мейзи заняла стул возле угла рамы. Джасинду посадили между Элен Паркер и Джейн Тортон. Кэрри передала ей иголку с ниткой.
— Мы рады, что ты пришла. Элен и Джей помогут тебе начать.
— Это очень просто, дорогая, — сказала Элен. — Линии рисунка сделаны карандашом. Просто иди по ним стежками и все.
Джасинда аккуратно воткнула иголку в чистую белую ткань и потянула ее вверх, образуя стежок. Сравнив его с рядом стежков, которые были сделаны Элен, она решила, что он безупречен, и сделала второй стежок.
Женщины вокруг рамы ловко работали пальцами и болтали без умолку.
— …Он ухаживал за ней несколько лет…
— …Я поставила Джеку условия. Никогда мой муж не пойдет в это место! Вы же знаете, что там происходит, правда?
Джасинда напряглась, чтобы лучше слышать, о чем идет речь, но вдруг увидела, что ее стежки стали превращаться в слишком длинные петли. Чем больше она старалась сделать их короче, тем длиннее они становились. Она смущенно оглянулась и увидела, что Кэрри наблюдает за ней. Высокая женщина отодвинула свое кресло и встала.
— Почему бы тебе не помочь мне приготовить чай, дорогая? — ласково предложила она. — У нас достаточно рук для шитья.
С благодарностью Джасинда прошла за Кэрри в узкую кухню и разлила чай по чашкам, а когда несла поднос в гостиную, то услышала совсем другой разговор.
— Она встречается с Эриком Фортнером? Я считала, что он предпочитает встречаться с Лаурой Келли…
Джасинда замерла и бессовестно стала подслушивать.
— Ради Бога, нет! Там все кончилось.
— А что случилось?
— Я думаю, что Лаура хотела выйти замуж за Эрика.
— Шшшш. Она скоро вернется.
Все вежливо улыбнулись, когда Джасинда вошла в гостиную. Она тоже улыбалась в ответ, но ей хотелось, чтобы женщины продолжили свой разговор об Эрике.
Теперь, когда ее отсутствие таланта к шитью было установлено, она могла насладиться главным развлечением вечера — сплетнями. Сидя на диване за спиной Мейзи, она наблюдала за работой игл и языков. Она давно не слышала такого количества городских сплетен.
Разглядывая женщин, она улыбалась сама себе. Трудно поверить, что она чувствовала себя не в своей тарелке, когда приехала в Файэтвилл. Сейчас ей было намного свободнее.
Следующая неделя пролетела как в волшебном тумане. Джасинда часто видела Эрика. Она не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь чувствовала себя такой счастливой. Она улыбалась, когда сидела за своим письменным столом; она улыбалась, когда думала о ночных телефонных звонках Эрика; она улыбалась просто потому, что жила. Иногда, вообще без всякой причины, она громко смеялась.
В субботу был индейский летний праздник, который они провели, запуская бумажного змея. Когда Эрик отчитывал ее за неправильное обращение с веревкой, она выразила неудовольствие его руководством. Никаких проблем. Они устроили разбирательство с томительными поцелуями и, возвращаясь домой, забыли бумажного змея.
Как только они вошли в дом, он подхватил Джасинду на руки. В спальне он бесцеремонно бросил ее на кровать и начал раздевать.
— Стой! — она тяжело дышала, задыхаясь от смеха и тщетно пытаясь схватить его за руки.
— Но…
Когда он перестал раздевать ее, она напала на него сама. Хотя они шутя боролись в течение нескольких минут, но Джасинда так и не смогла справиться с ним. Мускулистое тело Эрика скоро навалилось на нее, и он зажал ее руки у нее над головой. Все мысли о том, чтобы ускользнуть, исчезли, когда она ощутила тяжелую свинцовую массу его тела на своей обнаженной плоти. Не совсем серьезные сердечные отношения, наладившиеся между ними, подействовали на нее странным образом, еще более распаляя дикое и голодное желание.
— Ты все еще хочешь, чтобы я остановился? — спросил он, когда его руки снова стали ласкать ее. К этому времени игривость ушла, и его ласки вызывали у Джасинды почти животные чувственные ощущения.
— Нет, — выдохнула она.
Ее груди стали упругими и нежными, когда он ласкал их. Ее руки проскользнули вниз, мимо плоской поверхности его живота, осуществляя свое собственное волшебство. Затем его рот медленно накрыл ее уста, поцелуи постепенно стали более настойчивыми. Джасинда ощутила, как крошечный огонек желания зародился в ней, когда его язык проник в рот, а когда он коснулся напряженного соска, восхитительная огненная лава волной прошла вниз вдоль всего ее тела.
Ее унесло в призрачный мир, где наслаждение Эрика было ее наслаждением. Она слышала каждый его обостренный вздох и ощущала каждый его напряженный мускул, а ее тело отзывалось генетическим чувственным инстинктом на его поцелуи и нежные ласки. Мгновения ласк и поцелуев сменяли друг друга, и они ощущали нарастающее желание подобно волнам, которые вздымаются все выше и выше перед приближающимся штормом. Когда они наконец слились в единое целое, их физическое единение было естественным продолжением их эмоционального союза. Эрик шептал ей что-то ласковое и нежное, а она в ответ гладила изгиб его спины. Он едва прикасался губами к ее уху и основанию шеи, а она изгибалась дугой, прижимаясь к нему и несясь во весь опор в бурное море страсти. И даже тогда, когда Джасинда достигла наконец высшего наслаждения, она была не настолько поглощена своими собственными ощущениями, чтобы не почувствовать возбужденный ответ Эрика.
Она обвила его руками и, свернувшись калачиком рядом с ним, чтобы уснуть, чувствовала себя удовлетворенной и счастливой.
Утром Джасинда проснулась раньше Эрика и долго лежала, наблюдая за ним. Он казался совсем мальчишкой и был трогательно непосредственен во сне. Она поняла, что никогда не сможет противостоять тому влечению, которое Эрик вызывал в ней. Она становилась зависимой от него. Но она не должна слишком привязываться к нему, предостерегала она себя. В конце концов, они оба знали, что это не может продолжаться вечно. Они лишь договорились брать друг от друга то счастье, которое они могли дарить друг другу, пока не наступит весна. Тогда она должна будет уехать.
Но было невозможно думать об отъезде сейчас, когда Эрик, с его длинными, касающимися щек ресницами и спокойным и ровным дыханием, лежал рядом. С нежной улыбкой она плотнее подоткнула одеяло вокруг него и выскользнула из постели. Поднимаясь, Джасинда нечаянно задела книгу на стоящем рядом с кроватью столике, и та упала. Она подняла толстый том и перевернула его, чтобы прочитать название. «Потерянные цивилизации». Подзаголовок пояснил, что эта книга — о некоторых исчезнувших великих цивилизациях.
— Ты проснулась? — послышалось сзади.
— Да. Извини, что разбудила тебя.
— Что ты делаешь на полу?
— Я кое-что уронила.
Джасинда снова забралась в постель, все еще держа книгу в руках.
— Ты читаешь ее? — спросила она.
— Да. Я только что ее прочел, — он подавил зевоту. — Хорошая книга. Я уже познакомился с несколькими книгами этого автора.