Эрик засмеялся.
— Я назначал три тысячи, но я могу взять и больше.
Наблюдая за их сделкой, Джасинда отметила про себя, насколько свободно чувствовали себя эти двое мужчин друг с другом.
Это был тот самый дух товарищества, который возникает лишь тогда, когда люди знают друг друга очень давно. Внезапно она почувствовала себя здесь чужой. Ей вспомнился Нью-Йорк, где она иногда видела туристов, осторожно входящих в метро. Казалось, что они заблудились и чувствуют себя не в своей тарелке. Наблюдая за тем, как они пытаются разобраться в схемах линий метро, она просто вырастала в своих собственных глазах, безошибочно ориентируясь в своем родном городе. И вот теперь она сама оказалась одна в непривычной обстановке, далеко от родных мест, и ей не понравилось это ощущение.
— …Я принесу документы послезавтра, — сказал Эрик.
— Великолепно. Пока, — произнес его сосед.
Буфорд кивнул Джасинде.
— Приятно было познакомиться, мадам, — сказал он ей и исчез.
Эрик закрыл капот, и они вернулись в дом.
— Прежде чем мы займемся делом, у меня есть кое-что для вас.
Он открыл сундук, сделанный из кедра, и достал из него стеганое одеяло домашней работы.
— Вот.
Она колебалась, пытаясь найти вежливый способ отказаться от подарка. Принять сейчас, в данной ситуации, подарок от Эрика было бы последним делом. Ей стало неловко от сознания абсолютной бессмысленности этого жеста и вдруг захотелось скорее закончить свое дело и уехать.
— Берите, — настаивал он. — Я выиграл его в лотерею.
— Но оно ваше, — отказывалась Джасинда.
Ей не хотелось иметь ничего, что связывало бы ее с Эриком. И особенно не хотелось никаких воспоминаний о ярмарке.
Он вложил одеяло ей в руки.
— Я купил билет для вас. Я хочу, чтобы вы его взяли.
— Хорошо, я… благодарю вас, — наконец согласилась она.
«Будет не очень здорово, если бросить его на пол», — решила Джасинда, глядя на одеяло и касаясь пальцами искусно выполненных вручную стежков. И, к тому же, оно было просто очаровательным.
— Кто-то вложил в него много труда, — пробормотала она.
Под его взглядом ей сделалось совсем неуютно от осознания своего малодушия. Если бы хороший друг подарил ей одеяло, то она, не задумываясь, поцеловала бы его за это, но при сложившихся обстоятельствах это было просто неуместно. Она положила одеяло на софу, стараясь избегать встречи взглядами с Эриком.
— Ну, что ж, — сказала она, неестественно оживившись, — давайте посмотрим вашу модель.
Он еще мгновение насмешливо изучал ее, а затем пожал плечами.
— Это на улице.
Через заднюю дверь они вышли на улицу, где нежный сентябрьский ветерок шевелил, листья деревьев. Он шагал впереди нее вниз по склону холма. Постепенно уклон стал увеличиваться, пока наконец не стал опасно крутым. Джасинда остановилась в нерешительности. У ее туфель не было задников и застежек, и это делало их совершенно непригодными для спуска с холма. Хотя ей не хотелось упасть, но она не была уверена, желает ли она, чтобы ее поддерживал Эрик. Чем дальше она сможет сохранить дистанцию между ними, тем будет лучше для них обоих.
Он обернулся к ней.
— Идете?
Наконец здравый смысл победил ее нерешительность.
— Мне стыдно признать это, но мне нужна помощь. Я боюсь, что упаду.
Его глаза расширились, когда он взглянул на ее туфли.
— В таких туфлях — неудивительно. Оставайтесь на месте.
Он поднялся по холму вверх и уверенно обхватил ее за талию.
«Я очень деловая, — напоминала она себе, — и нахожусь здесь исключительно ради дела». Тогда почему же ее так волнует свежий липовый аромат его лосьона? А когда Эрик крепко обхватил ее рукой и их бедра соприкоснулись, почему ее охватил радостный трепет? Пока они спускались, Джасинда призналась себе, что ее больше волновала сильная рука, обнимающая ее талию, чем крутой спуск. Вскоре они достигли подножия холма, и он отпустил ее.
— Спасибо, — поблагодарила Джасинда.
Она нарочито заинтересованно рассматривала свои туфли, преследуя единственную цель — избегать встречаться взглядом с Эриком.
— Даже в Нью-Йорке эти туфли были непрактичными.
Он усмехнулся.
— Я понимаю — почему. В них нельзя убежать от крокодилов, когда они вылезают из канализации.
Она покачала головой с невозмутимой улыбкой.
— Сильное заблуждение! Вам следует как-нибудь приехать в Нью-Йорк и посмотреть, что он из себя в действительности представляет.
— Я могу принять это за приглашение, — произнес он, растягивая слова.
Она подумал, что, может быть, он шутит, но не была в этом окончательно уверена. Неестественно оживившись, она осмотрелась.
— Я страстно желаю увидеть вашу модель.
Это была откровенная ложь, но она стремилась изменить предмет разговора.
— Вот она.
Он отошел на несколько ярдов в сторону и гордо показал на небольшой транспортер, расположенный вдоль склона холма.
— Действующая намного больше, но вы сможете понять идею и на этом. В каменоломне я транспортирую целые глыбы, но модель настолько мала, что перемещает только песок.
Он с энтузиазмом рассказывал о расчетах транспортера в каменоломне. Снова не желая вникать в суть дела, она решила, что у Эрика очень мало шансов, чтобы воплотить в жизнь свой проект. Энтузиазм Эрика был заразителен, и было тяжело думать о грядущем разочаровании.
— Песок грузится на один конец и…
Он насыпал песок на верхнюю часть транспортера, и лента начала двигаться вниз, приводя в действие генератор.
Да, генератор действительно работал, в этом не было сомнения. Джасинда даже сделала пометку в записной книжке. Но энергия определенно должна была вырабатываться импульсами, не сдавалась она. Поднимаясь по холму, чтобы посмотреть показания амперметра на генераторе, она ожидала увидеть колебания стрелки. Сейчас она очень легко поставит его на место, назидательно разъяснив ему характер повреждений, которые могут быть причинены оборудованию энергетической компании из-за пульсации тока. Но генератор продолжал ровно мурлыкать, подобно котенку.
Спустя пять минут он все еще ровно работал, и стрелка держалась на одном месте. Джасинда была поражена. Ее возражения против включения установки в энергетическую сеть были полностью необоснованными.
Она моргнула, снова посмотрела на амперметр и недоверчиво покачала головой.
— Да, действительно работает.
— Конечно, работает, — гордо согласился Эрик, как будто и не могло быть иначе.
Но она едва ли слышала его. Угрызения совести смешались с уязвленной гордостью. Джасинда всегда гордилась своим профессионализмом, а это был случай, когда она оказалась совсем неправа. Если бы Лэнн не настоял на том, чтобы она посмотрела модель, Эрик так никогда и не ввел бы свою систему в действие.
Джасинда подыскивала слова.
— Я… я была убеждена, что вы неправы. — Проглотив комок в горле, она добавила: — Я обязана перед вами извиниться.
Он улыбнулся.
— За что? За то, что вы сразу же решили, что я пещерный человек, который хочет вырабатывать электроэнергию в каменоломне и продавать ее вашей компании? Для вас было логичным проявить осторожность. Ничего страшного не случилось из-за того, что вы изменили свое мнение.
— Я была чересчур осторожной и, пожалуй, слишком самоуверенной.
Ей стало стыдно, когда она вспомнила о том, что вначале даже не захотела посмотреть модель, узнав, что у Эрика нет образования.
— Я чувствую себя по-идиотски. Я слишком поторопилась с выводами и сейчас чувствую себя виноватой.
«Но как же я могла предполагать, что Эрик так хорошо справился с этой проблемой?» — думала Джасинда.
— А если я скажу, что дам вам шанс, — сказал он небрежно, — заставить меня забыть этот дурацкий инцидент, если вы согласитесь со мной поужинать?
— Я…
Она колебалась. Ей нравился Эрик. Он даже слишком сильно ей нравился, и следовало бы предусмотрительно подавить это чувство в зародыше, прежде чем оно захватит ее целиком. Эрик не подходил ей, так же как и Тони. Но когда она взглянула в его ясные глаза, то отказать ему не хватило сил. Она чувствовала себя вроде как бы обязанной перед ним после обиды, которую ему нанесла. «И какой вред будет, если с ним поужинать?»