Огромная кровать притягивала обоих как магнит. Брент почувствовал, что уперся бедром в мягкий матрас. Он медлил. Сначала, не спеша, расстегнул молнию на платье, дразня Шедоу легкими прикосновениями пальцев. Потом спустил платье с плеч и оставил на талии. Когда Шедоу хотела снять его, Брент удержал ее, взяв за руки. В глазах Шедоу читалось волнение. Он понял, что она никогда не позволила бы ничего подобного, если бы была трезвой. Но девушка выпила довольно много и теперь оказалась в его полной власти.
Тяжело дыша, Брент уложил Шедоу на кровать дрожащими от желания руками и не мог оторвать взгляда от ее чудесной кожи, шеи, груди. Он лег рядом, положив ей руку на бедро, и начал медленно целовать.
— Ты меня дразнишь, Брент Бремвелл! — выдохнула девушка.
— Просто пытаюсь, — прошептал он, — получить столько удовольствия, сколько возможно при подобных обстоятельствах. Так что не вздумай меня подгонять.
— О каких обстоятельствах речь? — спросила она, погружаясь в приятную негу и закрывая глаза.
Брент продолжал ласкать ее. Она пыталась прижаться к нему, но он был начеку. Не торопясь, опустил тонкие бретельки бюстгальтера. Больше всего ему хотелось сорвать с нее всю одежду и увидеть обнаженной. Но вместо этого Брент стянул бюстгальтер и страстно припал к ее груди.
— Брент! — Девушка дернулась.
— Что? Скажи мне, милая, что такое?
— Это… невыносимо.
— Еще рано. — Его накрыло жаркой волной. Желание пульсировало внутри. Он хотел только одного: соединиться с ней.
Шедоу попыталась высвободить руки, но это ей не удалось.
— Тсс, — остановил Брент, отстраняясь, чтобы полюбоваться ее грудью.
— Не уходи.
— Как ты себя чувствуешь, солнышко?
— Голова кружится. Но не от вина. Это все из-за тебя. Из-за твоих поцелуев.
— Вот так? — спросил он, целуя девушку в шею. Его рука легла на ее живот.
— Да.
Тяжело дыша, Брент спустил с нее колготки. Только бы удержаться, думал он.
Она ждала. Брент коснулся ее бедра. Шедоу замерла, потом выдохнула. Он уже представил, как…
Нет, нельзя. Еще один шаг — и остановиться будет невозможно. Подумать только, он коснулся ее несколько раз, а она уже взлетает к вершинам удовольствия, точно как он. Ее реакция удивляла и воодушевляла.
Внимательно глядя на нее, Брент продолжил ласки, стараясь угадать, что ей всего приятнее. И вскоре достиг желаемого.
— О, Брент! — выкрикнула Шедоу.
— Да, милая. — Он и сам уже подошел к самому краю наслаждения и ощутил, что все его мышцы натянуты как струны. — Открой глаза и посмотри на меня.
Она обожгла его страстным взглядом. Ее тело напрягалось, вздрагивало, отвечало на его ласки. Ему стоило огромных усилий не забыться самому. Он жадно поцеловал девушку, снимая с губ готовый вырваться крик, потом прижал к себе, ощущая, как напряжение уходит из нее.
Сердце Брента все еще выстукивало бешеный ритм, а ее уже успокоилось. Он улегся поудобнее, потом сел, внутренне торжествуя, увидев, в какой неудобной позе она лежала все это время. Шедоу не поменяла ее и теперь — она крепко спала. Усыпило ее, главным образом, вино. Но не только, победоносно подумал Брент, вспоминая, как она выкрикивала его имя, падая в бездну наслаждения. Никогда еще он не чувствовал себя таким удовлетворенным, даже несмотря на то, что мышцы по-прежнему были напряжены.
Его немного опечалило, что спящая Шедоу даже не шелохнулась, когда он стягивал с нее одежду. Она выглядела такой сексуальной, очаровательной и незащищенной.
Брент улыбнулся. Его грудь вдруг наполнила необъяснимая нежность. Впервые в жизни он раздевал женщину, которая крепко спала и не могла оценить его мастерство.
Но увидеть ее голую — всю, с ног до головы — было блаженством. Брент смотрел и смотрел на нее, стараясь не вникать в те чувства, названия которым он не знал.
Шедоу всегда спала очень крепко. В детстве отец дразнил ее, говоря, что мог бы скинуть ее спящую с лестницы, а она бы при этом даже не проснулась. Девушка просыпалась утром свежая и бодрая, открывала глаза и была готова начать новый день. Именно так Шедоу поступила и сейчас: открыла глаза. И замерла. Дело было не только в том, что она раздета, хотя обычно спит в байковой пижаме, — она была не одна. На бедре лежала мужская нога, а тяжелая мускулистая рука по-хозяйски обхватила ее грудь. В неясном утреннем свете девушка узнала Брента. Внутри все похолодело и перевернулось.
В голове одна за другой пронеслись картины вчерашнего вечера: вино, поцелуи. Догадаться, что произошло дальше, не составляло труда. Но она не могла воскресить в памяти, как разделась и легла в постель. Вряд ли ей удалось уснуть, прежде чем Брент доказал свою мужскую состоятельность. Но с другой стороны, вспомнить, как они занимались любовью, у девушки не получалось.
От глубоких раздумий ее отвлекла едва различимая тень, мелькнувшая в окне. Шедоу могла поклясться, что отчетливо видела темный профиль. Не успев подумать, она закричала что было сил.
Брент вскочил словно ошпаренный. Забыв на мгновение о незваном госте, она уставилась на обнаженного Брента. Боже правый, она уснула и пропустила такое?
— Что? — спросил Брент, вертя головой из стороны в сторону. — Что, черт подери, случилось?
— Извини, — смутилась Шедоу, заставив себя посмотреть ему в лицо, хотя это оказалось непросто. — Мне показалось, кто-то заглянул в окно.
Брент нахмурился и подошел к окну.
— Я вижу только пустой двор и кирпичную стену соседнего дома.
Девушка откашлялась, пытаясь обрести дар речи: как он прекрасно сложен!
— Я совершенно уверена, что видела…
Не дав ей закончить, он бросил:
— Сиди тут.
И направился к двери.
— Господи! — Шедоу натянула одеяло до подбородка. — Брент, ты же голый!
Он не обернулся, только махнул рукой. Ей показалось, что его не было целую вечность. Когда Брент вернулся, она бросила в него подушку… и промахнулась.
— Ты спятил?! — Девушка отправила другую подушку ему в голову. — Нельзя же ловить взломщика в таком виде! Что бы ты стал делать, если бы он набросился на тебя?
Брент увернулся от второй подушки.
— Там никого не было, — заверил он и уложил Шедоу, не обращая внимания на протесты. Сопротивляться было сложно, поскольку они оба были голыми, а это отвлекало. Усмирив девушку, Брент поцеловал ее.
Как приятно от него пахнет, подумалось ей. Такой мускусный, очень мужской аромат. Его утренняя щетина слегка колола ее, но не раздражала.
— Ты протрезвела? — низким голосом спросил он. Шедоу нахмурилась, не понимая, что имелось в виду. Но руки Брента ласкали ее тело, и она не могла здраво рассуждать.
— Абсолютно.
— И ты по-прежнему хочешь меня?
— О, Брент. Прости. Не представляю, как я могла уснуть вчера вечером. Ты теперь, наверное, плохо обо мне думаешь?
— Вообще-то, — Брент продолжал осыпать поцелуями ее шею, сводя Шедоу с ума, — ты была восхитительна.
Она снова нахмурилась, но на этот раз не позволила ему отвлечь ее.
— Что ты хочешь сказать?
— Хочу сказать, что ты прекрасна, когда достигаешь пика удовольствия. Ты такая страстная и естественная. Это и было мне нужно вчера вечером, солнышко. — Он лукаво улыбнулся. — Если бы я захотел, то мог бы разбудить тебя. Но я предпочел дождаться утра.
— То есть ты вчера не собирался заниматься со мной любовью, несмотря на то, что сделал… что я позволила тебе… несмотря на то, что произошло?
Усмехнувшись тому, как она путается в словах, Брент решил, что в Шедоу проснулась запоздалая застенчивость.
— Я давно не подросток. И в состоянии контролировать себя. И тебя, если понадобится. Но, должен признать, заснуть вчера, когда рядом лежала ты, теплая и нежная, оказалось непросто.
Брент наклонился, чтобы поцеловать ее, но она уперлась ему руками в грудь.