От переднего бампера до багажника тянулась глубокая царапина. Взбесившись, Брент выругался.
— Я доберусь до этого подонка! — Его злость переросла в отчаяние, когда он оценил масштаб нанесенного ущерба. — Это уже не шутки. Пора принимать меры. Твой тайный воздыхатель опасен. Одно дело — телефонные звонки, а совсем другое — вмешательство в личную жизнь и порча имущества. Это уже слишком!
Шедоу прижала руки к груди.
— Ты думаешь, это он? Но тут что-то не сходится. Звонки, подарки… и вдруг такое хулиганство!
— У тебя есть адрес и телефон парня, который подошел к тебе вчера на стоянке?
— Есть. Он заполнил анкету для участия в конкурсе.
— Думаю, это его рук дело.
Шедоу окинула взглядом тихую улочку.
— По-моему, нужно вызвать полицию.
— Правильно. — Он решительно взял ее за руку. — С этой минуты и до тех пор, пока все не разрешится, я буду за тобой присматривать. Независимо от того, хочешь ты меня видеть или нет.
Шедоу нервничала, боясь, что неизвестный поклонник опять что-нибудь выкинет. Брент отнесся к ней прохладно, даже не поцеловал, вел себя скорее как чрезмерно заботливый отец, чем как мужчина, которому она нравится.
Тайный поклонник пока оставался тайным. Предположение Брента, что все это проделки фармацевта Чеда, не подтвердилось.
Брент рвал и метал, но в полицейском участке его заверили, что у Чеда есть железное алиби, кроме того, посылать девушке цветы и подарки вполне естественно, в этом криминала нет. Сам же Чед отрицал всякую связь с Шедоу, помимо участия в конкурсе. Ей было очень неловко за свои подозрения, но Брент негодовал, не получив ответа на интересующие его вопросы. Он не был уверен, что Чед невиновен.
Еще больше разозлило Брента предупреждение полицейского: он не должен преследовать Чеда или угрожать ему. Арест был возможен лишь в одном случае: если появятся доказательства того, что Чед и есть тот человек, который кружил у дома Шедоу ночью. Но откуда взяться таким доказательствам?
— Ну что, пошли? — Брент стоял в дверях магазина.
Девушка подняла на него глаза: в черных джинсах, темно-сером пуловере и черной кожаной куртке он был неотразим. Шедоу казалось, что он уже забыл о той ночи, ведь уже прошла целая неделя, а она не могла уснуть, металась и представляла себя в его объятиях, чувствуя на себе его губы…
Но если она по-прежнему нравится Бренту, то он будет ждать первого шага с ее стороны. Эта невероятная ситуация была крайне неприятна девушке.
— Он звонил сегодня? Или что-нибудь прислал? — Брент был спокоен и равнодушен.
Ну вот, опять затянул старую песню, подумала Шедоу.
— Нет, ничего. — Она захлопнула книгу бухгалтерского учета и пошла за пальто. — Мы, наверное, раздули из мухи слона.
— На твоем месте я не был бы так спокоен. Скорее, мое постоянное присутствие рядом с тобой отпугнуло его. Но расслабляться рано.
Брент взял ее за руку, и они вышли на улицу. Даже такого невинного прикосновения оказалось достаточно для того, чтобы ее пульс участился. Посмотрев на спутника, она предложила:
— Давай отпразднуем его исчезновение? Можно зайти куда-нибудь и перекусить.
— У меня есть свои планы, — прервал ее Брент.
Он открыл дверцу машины и помог ей сесть.
— Обычно я езжу к родителям на День благодарения, — объяснил он. — Но в этом году не получится, они сами решили навестить меня. Приезжают сегодня вечером.
Ее сердце забилось с надеждой. Родители. Это гораздо лучше, чем другая женщина!
— Они ненадолго, — продолжил он. — Им нужно вернуться в Чикаго до Дня благодарения. На праздники там собирается вся семья: бабушка, дедушка и другие.
Теперь, когда выяснилось, почему Брент изменил свои планы, девушке стало стыдно.
— Знаешь, Брент, нельзя пропускать семейное торжество из-за меня.
Впервые с той неприятной ночи, когда они спали в одной постели, он одарил ее нежным взглядом.
— Мне в любом случае не хочется лететь в Чикаго. К тому же родителям любопытно узнать, где я теперь живу, они с удовольствием приедут ко мне.
— Значит, на День благодарения ты останешься один?
— Ну, я…
Она не дала ему договорить:
— Можешь поехать со мной. Мои родители будут рады познакомиться с тобой.
Брент сделал шаг назад.
— Не думаю, что это хорошая идея.
Его неожиданная реакция показалась хуже пощечины. Но Шедоу попыталась скрыть обиду. Его жалость ей была не нужна.
— Если передумаешь, сообщи.
— Хорошо.
Брент захлопнул дверцу, дождался, пока машина тронется, и пошел к своему автомобилю. Как обычно, он сопроводил Шедоу до дома. Чеда не было видно.
Она открыла дверь, включила свет у порога и повернулась, чтобы помахать Бренту. Он помахал в ответ, но не уехал, а убедился, что девушка вошла и заперла дверь.
Снимая пальто, Шедоу включила автоответчик, чтобы прослушать оставленные сообщения. Энни приглашала ее пройтись по магазинам, купить подарки к празднику.
Вдруг взгляд Шедоу привлек листок на полу. Она подняла его и почувствовала, как подкашиваются ноги. «Никакой другой мужчина не заменит меня. Я терпелив и буду ждать. До свидания. Всегда твой».
Он был в доме, с ужасом поняла девушка. Пробежав от двери к двери, она проверила замки. Все было заперто. Но записку могли просунуть в щель для почты, которая была как раз над телефонным столиком. Шедоу сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Что, если об этом узнает Брент? Она уже испортила ему День благодарения. Он считает, что его первоочередная задача — ее охрана, но как женщина она его больше не привлекает: никакой, даже самый стойкий мужчина не смог бы так долго сдерживаться. С другой стороны, знакомы они чуть больше недели, следовательно, у него нет никаких обязательств перед ней.
Брент ничего ей не должен. Но интуиция подсказывала: он станет опекать ее еще больше, если узнает о записке.
Самое смешное, что Шедоу, которая оттолкнула его, теперь мечтала о нем с каждым днем все сильнее. Брент сильный, упрямый, гордый. И заботливый. Он слишком нравился ей, чтобы позволить ему быть рядом исключительно из какого-то старомодного чувства ответственности, и если уж полицию не встревожила эта ситуация, значит, беспокоиться не о чем. Шедоу давно сама заботилась о себе и вполне справлялась.
Еще раз взглянув на листок, девушка вызвала полицию. Приехал тот же полицейский, с которым она говорила раньше. Он внимательно выслушал, но, как и предполагала Шедоу, сказал, что ничего не может сделать, поскольку в записке нет ни угроз, ни подписи. На прощание полицейский посоветовал ей быть предельно осторожной и при малейшей опасности звонить в участок.
Всю ночь девушка ворочалась в кровати, переживая из-за явного равнодушия Брента. Записка ее тревожила меньше. Он, по обыкновению, появился утром, чтобы проводить ее до работы. Она пыталась его отговорить, но спорить было бесполезно.
Брент пристально все осмотрел, хотя Шедоу не представляла, что он может увидеть, — записку-то она спрятала.
Она взяла пальто. Брент молча наблюдал за тем, как девушка одевается.
— Я не хочу, чтобы ты работала в магазине одна. Пусть Келли приходит, когда ты там.
Для человека, не питающего к ней мужского интереса, он вел себя слишком властно.
— Сейчас праздники, — спокойно возразила она. — На следующей неделе у нее три выходных на День благодарения и неделя перед Рождеством. Не может же она торчать в магазине по десять часов в день!
— Тогда найми кого-нибудь, — настаивал Брент. — Если тебе это не по карману, я сам найму.
— Даже не вздумай!
— Шедоу! — Он с негодованием посмотрел на нее, поражаясь ее легкомыслию.
— Ты раздуваешь пожар на пустом месте, никто не угрожает мне. Неизвестно, кто поцарапал машину, ведь доказательств его вины нет.