Он сказал, что Джоанне нужны были лишь его деньги. Но так ли это на самом деле, думала Шедоу. А если она его действительно любит?
Тем временем гостья взяла себя в руки, встала, сняла шубку и бросила на кресло. Проходя по комнате, она с отвращением посмотрела на одежду Шедоу, украшавшую камин.
— Как вы можете догадаться, — начала Шедоу, — моя одежда намокла, когда я приехала сюда вчера вечером, и я развесила ее у огня, чтобы просушить и согреть.
— Меня не интересуют эти подробности. Я пытаюсь сосредоточиться и вспомнить, когда это вы успели познакомиться с Брентом? — Джоанна буравила ее взглядом.
— Не очень давно. Пару недель назад.
— Отлично. В этом случае вы скоро ему наскучите. Он всегда заводит небольшие романчики на стороне. Я терплю, но, когда мы поженимся, этому будет положен конец.
— Вы не возражаете против его измен? — изумилась Шедоу.
Джоанна повела плечом.
— Такой уж он человек. Всегда хочет все контролировать и при каждом удобном случае указывает мне, где мое место. Но потом компенсирует свои измены изысканными подарками. — Она помахала рукой с браслетом. — Вот эту мелочь он преподнес мне перед отъездом из Чикаго.
— На самом деле это произошло за три месяца до моего отъезда, — пояснил Брент, входя в гостиную. — Таким образом, я принес извинения за то, что бросил тебя.
Джоанна вздрогнула от неожиданности, а Шедоу поняла, что все ее признания были ложью.
— Красивый браслет. Вам очень идет. Наверное, он стоит целое состояние, добавила про себя Шедоу, рассматривая бриллианты, оправленные в золото. Украшение сделало бы честь и королеве, но на молодой девушке смотрелось несколько помпезно и неуместно. Шедоу не могла представить нечто столь же дорогое и роскошное на себе. Бриллианты и джинсы?!
Она заметила улыбку Брента.
— Удалось найти что-нибудь к завтраку? После такого… напряжения я, кажется, могу и в голодный обморок упасть.
Брент подал ей поднос.
— Электричества все еще нет, предлагаю только фрукты, сок, несколько рогаликов и варенье. Устраивает?
— Вкуснотища! — обрадовалась Шедоу и добавила: — Джоанна, вы можете присоединиться к завтраку, хватит на всех.
Джоанна повернулась к Бренту.
— Как ты можешь терпеть такое? Она же невоспитанная грубиянка!
Шедоу заметила в глазах молодого человека вспышку гнева и поспешила предотвратить назревающий скандал.
— Ему нравится моя прямота, — объяснила она. — И, как ни странно, он не находит меня грубиянкой.
— Ешь давай. — Брент сунул ей в руку рогалик. — А я сам за себя скажу, если ты не против. — Он повернулся к Джоанне: — Если ты приехала сюда в надежде помириться, то я вынужден тебя огорчить. В Чикаго я ясно дал тебе понять: между нами все кончено. Как видишь, у меня серьезные отношения с Шедоу.
— Она ведь наглая, — презрительно произнесла гостья. — Ты скоро от нее устанешь. А я пока подожду поблизости. — Она взяла шубку и направилась к двери, окинув Шедоу уничижительным взглядом, на который та не прореагировала. — Созвонимся. — Дверь за ней с шумом захлопнулась.
— Нужно было проводить ее, — назидательно заметила Шедоу.
— Еще чего! Эта стерва сама в состоянии найти дверь.
— Бедняжка, — усмехнулась девушка. — И все-таки ей удалось тебя задеть.
— Мало того, что она мне в Чикаго жизни не давала, так еще и сюда приехала.
Шедоу поставила стакан с соком на поднос, села Бренту на колени и обняла его.
— Наверное, мне стоило быть более снисходительной?
— Еще чего! — Брент обнял ее. — Она меня достала. Я ей не позволю тебя обижать.
— Да брось ты! Я на ее выпады и внимания не обратила. Ревнует человек — что тут поделаешь? Если бы не ты, Джоанна меня вообще не заметила бы и уж тем более не стала бы вникать в нюансы моего поведения. Сегодня чудесный день. Не дадим ей испортить его?
— Чудесный?! За окном все белым-бело, холод ужасный — градусов десять, электричество отключили, нам названивает какой-то маньяк с угрозами, еще одна маньячка ворвалась в дом и довела меня до белого каления — и все это ты называешь чудесным днем?
— Ты все видишь в черном свете. Это взгляд пессимиста. — Шедоу поцеловала его.
От одного ее прикосновения его бросило в жар.
— А как же ты все видишь?
— Я сижу на коленях любимого мужчины. Мы одни. И мне никуда не нужно спешить. Солнце светит ослепительно ярко, а снег блестит, словно россыпь бриллиантов. Мы живы, и все у нас в порядке. По-моему, день просто великолепный.
Брент задумался на мгновение.
— Ты права как всегда. — Он уткнулся носом в ее подбородок. — Тебе правда не надо ехать в магазин?
— Сегодня работает Келли. Я только позвоню ей попозже, узнаю, как идут дела. Кстати, я подумываю нанять еще кого-нибудь по твоему совету. — Добавлять, что это она намеревалась сделать для того, чтобы проводить больше времени с ним, она не стала. И так уже довольно было заявлений о ее чувствах, на которые не последовало ответов.
— Ты проведешь весь день со мной? И всю ночь? Мне так нравится смотреть, как ты просыпаешься утром.
— Не похоже на то, как я будила тебя в моем доме, да? — усмехнулась Шедоу.
Он кивнул.
— Утренние вопли могут подорвать мою нервную систему.
— Мне нужно будет съездить домой, переодеться и проверить сообщения на автоответчике. Все остальное время я целиком в твоем распоряжении.
— Хм. Мне нравится такая перспектива.
Шедоу провела пальцем по его губам.
— Ты действительно хочешь, чтобы я была целиком в твоем распоряжении?
Брент нежно поцеловал ее и ничего не ответил, но она поняла, что дорога ему. И это было совсем не мало, учитывая то, чему научила его жизнь. Женщины притворялись, что влюблены в Брента, хотя на самом деле их привлекало только его финансовое положение.
Шедоу не могла взять в толк, как они умудрялись не замечать его привлекательности, его ума, его внутренней силы, его участливости? Она даже не задумывалась о деньгах Брента, за исключением тех случаев, когда он пытался потратить их на нее, заставляя вступать в спор. Девушка прекрасно понимала, почему он осторожничает, особенно после неожиданного визита Джоанны. Эта женщина, не моргнув глазом, заявила, что не возражает против его измен, лишь бы они были компенсированы дорогостоящими подарками. Постичь подобную позицию Шедоу была не в состоянии. Если бы Брент ушел к другой, она бы кричала не своим голосом, потом сделала бы что-нибудь с собой, потом расплакалась бы — пожалуй, именно в таком порядке. И уж конечно, она никогда не простила бы его, потому что нет ничего хуже, чем предать того, кто тебе доверился. Шедоу прижалась к Бренту и улыбнулась.
— Что-то мне уже не так удобно сидеть у тебя на коленях, как минуту назад. Что произошло?
— Все дело в том, — зашептал он ей на ухо, — что на моих коленях сидит одна невероятно сексапильная дама, которая беспрестанно ерзает, а мое тело реагирует соответствующим образом.
— Соответствующим? Это хорошо, — только и смогла ответить Шедоу.
Брент и не подозревал, что жизнь может быть настолько веселой. Шедоу все делала с таким задором, что заражала и его.
Днем, наконец, починили электричество, и она предложила приготовить обед вместе, забыв, что о кулинарии имеет весьма поверхностное представление. Но они совместно изобразили лазанью, которая показалась Бренту вполне съедобной. Зато Шедоу обставила обед весьма романтично, устроив как бы пикник на дому: разложила на полу у камина одеяло, расставила вокруг свечи, включила медленную музыку… и предложила обедать голыми. Позднее она призналась, что надеялась отвлечь Брента своим видом от посредственного обеда — ей было стыдно, что она не умеет готовить.
После обеда Шедоу вызвала тягач, чтобы вытащить машину из кювета, и позвонила в «Притяжение». Келли утром повесила на витрине объявление «Требуется продавец» и уже успела переговорить с несколькими кандидатками.