— Хватит, хватит. Послушать тебя, так я просто образец идеального человека. Я несовершенен, как всякий смертный.
Шедоу пристально посмотрела на него.
— Да, несовершенен, бываешь циничным, сомневаешься, когда не надо, пытаешься всем и вся руководить и… боишься признать, что любишь меня. Если бы ты сделал это, если бы уступил своим чувствам, то утратил бы контроль над собой, не так ли?
Брент отвернулся, отошел к стене, чтобы взять себя в руки. Когда он вернулся с непроницаемым лицом, Шедоу захотелось завыть, закричать, усесться на пол посреди комнаты и разрыдаться, как в детстве. Но она сдержалась и молча ждала, что он скажет.
— Видишь ли, солнышко, когда я дарил тебе колечко, думал, ты обрадуешься. Я хочу на тебе жениться. Хочу, чтобы у нас были дети. Хочу быть с тобой всегда. Но мне надоело ругаться и спорить.
Девушка посмотрела на свою руку. Кольцо сияло. Она понимала, что надо снять его и избавить себя от сердечных мук. Нужно просто вернуть его и попросить Брента уйти.
Но Шедоу не могла. Она качала головой, чувствуя себя совершенно беспомощной, и вымученно улыбалась.
— Пожалуй, приму теплую ванну и лягу спать пораньше. Завтра мы с подругой собираемся пойти за покупками, а значит, меня не будет весь день. Нас с Энни только пусти в магазин! Сначала мы завтракаем, потом идем по магазинам, потом обедаем и снова по магазинам. Когда ноги устают, забегаем в кафе попить кофе и перекусить. Рождество на носу, а я еще ни одного подарка не купила.
— Шедоу…
— В холодильнике осталось мясо, если ты проголодался, есть суповой концентрат. Я … —Шедоу выбежала из комнаты. Не хватало еще Бренту видеть ее слезы.
Ванна плохо помогла. Слезы лились сами собой. Что ей делать? Если она беременна, как быть дальше? Стоит ли выходить замуж за Брента, раз он не любит ее? Вдруг он просто не способен дать больше? Брент, кажется, очень дорожит ею, даже, наверное, по-своему любит… Но если заветные слова не будут произнесены, можно ли расценивать его чувства как настоящие? Переродятся ли они в осязаемую, сильную любовь, о которой мечтает Шедоу?
Девушка уперлась щекой в мокрую коленку. Она не станет пасовать перед трудностями. Брент далеко не безнадежен. Шедоу решила навести красоту всеми доступными способами. Ей не удалось завоевать сердце Брента, пока она была самой собой, непосредственной и беззаботной, значит, надо воспользоваться проверенными средствами.
Она придирчиво изучила свое отражение в зеркале и осталась довольна. Бренту, без сомнения, понравится, решила Шедоу и, надев халат, вышла из ванной.
Брент шагал по кухне, недоумевая, почему все так запуталось. Раньше жизнь текла ровно, и все было понятно. А потом он встретил Шедоу… и она свела его с ума! Брент дал ей больше, чем какой-либо женщине до нее, предложил выйти замуж. Неужели ей мало? Видимо, да.
Сказать ей о любви? Раньше ведь он легко произносил эти слова. Женщины ждали, и он говорил, так как не хотел никого обидеть. А само слово «люблю» ничего для него не значило.
Но оно много значит для Шедоу. Он бы с радостью отдал ей что угодно, но как дать то, что она хочет? Соврать, признавшись в чувстве, которого не испытываешь?
Брент оперся на стойку, уставившись в замерзшую темноту за окном, и вдруг почувствовал присутствие Шедоу. Обернувшись, он увидел ее, такую красивую, притягательную, соблазнительную.
Брент молча любовался ею, чувствуя, как все тело реагирует на ее близость и дурманящий запах. Он вдруг понял, что только рядом с ней становится чем-то целым, завершенным. Значит, без нее он таковым не был? Нет.
Девушка теребила пояс махрового халата. Брент подошел к ней, пожирая ее глазами.
— Готова идти в кроватку? — мягко спросил он.
Она кивнула.
Брент дотронулся до непослушного завитка у нее за ухом и обернул его вокруг пальца.
— Ванна помогла? Извини, милая, я тебя расстроил. Я не хотел, — бормотал Брент. Она наклонила голову, и волосы упали на лоб. Он откинул их назад и взял в руки ее лицо. — Не могу видеть твоих слез. Я …
— Непростительная слабость, — быстро ответила Шедоу. — И так на меня не похоже. Терпеть не могу слез. Но еще неприятнее, что их видел ты.
Брент закрыл глаза и прижал ее к себе.
— Солнышко, не извиняйся и никогда не скрывай от меня своих огорчений, обещаешь? Ну, а слезы вполне объяснимы. Я вел себя как полный идиот. А сейчас — в постель. Утро вечера мудренее. — Брент был так рад, что удалось обойти стороной тему любви, что не сразу заметил, что Шедоу смотрит на него отчужденно. — Ты иди, ложись, а я кое-что доделаю и скоро к тебе присоединюсь, — сказал он.
Она поймала его за руку.
— Брент, проводи меня до кровати и пожелай «спокойной ночи», хорошо?
Идя за ней в спальню, он любовался ее стройной фигурой. Бедра плавно покачивались, копна волос покрывала спину. Боже! Эта женщина может взволновать меня даже улыбкой, размышлял Брент, не говоря уже обо всем остальном.
Шедоу остановилась у кровати и откинула покрывало. У Брента перехватило дыхание. К тому моменту, когда она расстелила постель, Брент уже не владел собой. Когда же развязала поясок и сняла халат, он застонал от острого желания.
Она протянула руку, чтобы расстегнуть его рубашку.
— Если ты сейчас не подаришь мне свою любовь, — волнующим низким голосом произнесла Шедоу, — мне придется выселить тебя из… кровати.
Она коснулась его груди. Брент вздрогнул, но девушка не обратила на это внимания. Ее проворные пальцы скользили вниз, к животу и ниже, ниже…
В этот момент Брент мало что соображал.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Брент проснулся рано утром, находясь под впечатлением прошедшей ночи. Как страстно отдавалась ему Шедоу! Единственное, что его насторожило, — она была какой-то притихшей, что на нее совсем не похоже.
Он не мог понять, в чем причина, но вдруг его осенило: не он ли причина этой метаморфозы?
Она отдавалась ему очень серьезно, без обычных шуток и любовной игры.
Брент лежал, обнимая ее, пытаясь понять, в чем его вина. Ей необходима его любовь — она недвусмысленно сказала об этом в присущей ей чистосердечной манере. Неужели Шедоу решила, что, изменившись сама, добьется этого?
Расстроенный Брент глянул на часы. Почти шесть. Стараясь не шуметь, выскользнул из-под одеяла и отправился в душ. Спустя полчаса он потягивал кофе, продолжая размышлять. Я трус, неожиданно для себя понял он и удивился. Прежде страх был ему неведом: он никогда ничего и никого не боялся, но Шедоу напугала его, и этот страх был вызван не ее неосторожностью и безрассудством, а вероятностью потерять ее. Кого он хочет обмануть? Без нее его жизнь станет пресной, пустой. Ну, будь честным с самим собой, признай, что в глубине души ты любишь ее, приказал себе Брент, любишь с той секунды, когда увидел впервые, так неуклюже приземлившись на обледеневший тротуар.
Он залпом выпил остатки кофе и мгновенно принял решение. Брент и прежде никогда не убегал от правды, и теперь не станет. Ему захотелось разбудить Шедоу поцелуями и теми словами, которые она так жаждала услышать. Ему нужен ее смех, ее веселье, она вся! Вот пойдет и скажет… попозже, он же не давал ей уснуть почти всю ночь.
Или оставить записку? Предложить поужинать вечером в каком-нибудь милом ресторанчике, она наденет что-нибудь красивое… Молодой человек усмехнулся и подошел к телефонному столику, чтобы взять ручку и бумагу. И вдруг увидел ее ежедневник с записью «Понедельник, визит к гинекологу».
Шедоу разбудил стук открывшейся двери. На пороге спальни стоял Брент. Он включил свет, и она от неожиданности зажмурилась.
— В чем дело?
— Почему ты мне ничего не сказала о беременности? И не пытайся убедить меня, что это обычный ежегодный медосмотр.
Шедоу непонимающе моргала и терла заспанные глаза. Ее ежедневник! О боже!