— Так почему же вы согласились? — не выдержала Линда.
— Потому что… — всхлип, — потому что люблю его.
— Понятно.
— Он прогнал меня, понимаете? Посмеялся надо мной и прогнал. Как шлюху. — Голос Сэнди крепчал, наполняясь праведным гневом. — Да, я, может, не примерная девочка, но такого обращения не заслужила! Я…
— Понятно, — повторила Линда и вдруг поймала себя на том, что ей действительно жаль эту несчастную — а что Сэнди не была счастлива мог бы увидеть и слепой — женщину. — Я могу вам как-то помочь?
Сэнди горько усмехнулась, хотя в душе уже торжествовала — роль удалась.
— Нет-нет, спасибо. Мне вы не поможете… никто не поможет. Я просто хотела предупредить вас.
— Спасибо, мисс Уотерс…
— Сэнди…
Линда вздохнула — ну вот, они уже подружки по несчастью.
— Спасибо, Сэнди. Должна сказать, мне это не грозит.
— Как это? Думаете, вы особенная и…
— Нет, что вы… — Линда покачала головой. — Я вовсе не считаю себя особенной. Дело в другом. Видите ли, Джейсон не сделает мне ничего, потому что я… я уезжаю.
— Уезжаете, но почему? И как же дом? — Сэнди прикусила язык, кляня себя за невыдержанность.
— Наверное, продам. Мне уже предлагали его продать. — Линда повернулась к окну, за которым лежали леса и горы, за которым зеленое смешивалось с голубым, желтым и красным, за которым воздух пах мятой, а туман напоминал вуаль, скрывающую лик прекрасной незнакомки. — И деньги предлагали хорошие.
— Жаль, — протянула Сэнди, отворачиваясь, чтобы не выдать себя торжествующим блеском глаз. — Жаль. Нам всем будет вас не хватать. Но, как говорится, вам виднее. Я, наверное, поступила бы так же.
Беда никогда не приходит к человеку тогда, когда он к ней готов. Или человек просто никогда не готовится к ней заранее. Джейсон читал газету, когда зазвонил телефон.
— Это мама. Приезжай поскорее.
Буквы вдруг превратились в бесконечные линии выстроенных друг за другом черных крестиков.
— Папа?
— Да.
Миссис Кэхилл не сказала больше ничего, и Джейсон не спрашивал. В словах не было необходимости. Все прочее потеряло вдруг смысл.
— Я прилечу. — Он поспешно положил трубку, как будто боялся, что из нее донесутся страшные слова соболезнования, сказанные кем-то другим, тем, кто стоит рядом с матерью.
Слова соболезнования ни к чему. Пока есть надежда.
А надежда не умирала до тех пор, пока он не приехал домой.
12
Перед тем как подняться наверх, Линда в последний раз оглядела гостиную. Чемоданы уже стояли в холле, билет до Лос-Анджелеса был заказан и ждал ее в кассе аэропорта Хелины, а мистер Гринсберг обещал прибыть к девяти, чтобы присутствовать при подписании документа о продаже дома.
Пребывание в родном городе подошло к концу. Даже хорошо, что Джейсон улетел в Сиэтл, думала она. По крайней мере никому не придется стыдливо отводить глаза, бормотать фальшивые слова сожаления и промокать сухие глаза. Завтра вечером она будет в Лос-Анджелесе. Жизнь продолжается. А от несчастной любви умирают только на экране. Да и была ли она, любовь?
Наверное, нет.
За окном мелькнул свет фар.
Интересно, кого это принесло так поздно? Может, Джессика приехала проститься? Нет, они уже попрощались раньше, днем.
Сэнди? Заглянула удостовериться, что соперница покидает арену побежденной.
Линда вышла в холл. Что ж, пусть порадуется. Она открыла дверь и…
— Мисс Росс?
— Да. Мне нужно вам кое-что сказать. Я могу пройти?
— Да, пожалуйста. Вас прислал мистер Гринсберг? Что-то случилось?
— Нет, с ним все в порядке. И не беспокойтесь, я не отниму у вас много времени. — Она переступила порог и остановилась.
— Говорите, я вас слушаю. — Линда удивленно рассматривала позднюю гостью. Мисс Росс явно была взволнована — она нервно сжимала пальцы, щеки горели.
— Я хотела сказать вам об этом раньше, но не смогла. Дело в том… Дело в том, что я была с вашей бабушкой в последние часы перед смертью. Так получилось. Ей было тяжело, а я… в общем, я навещала ее.
— О… я и не знала, — растерянно пробормотала Линда. — Я очень благодарна вам, и если вы хотите…
— Я хочу только передать вам то, о чем просила меня миссис Стоукросс. Она ждала вас. Ждала все время, пока болела. А в последнюю ночь… — Голос мисс Росс дрогнул, но она удержалась от слез и продолжила уже суше, почти холодно: — Миссис Стоукросс хотела, чтобы вы остались здесь. В этом городе. В этом доме. Хотела, чтобы вы ни в коем случае не продавали его. Она сказала, что ей жаль только одного… что она не дождалась правнуков. Вот и все.