– Если ты прижмешь меня руками, то Нам будет теплее.
Он лишь устало вздохнул и сцепил пальца в замок на моем плече. Температура его тела определенно была выше, заметила я. Голову положила ему на плечо и под его размеренное дыхание, даже смогла заснуть.
Меня разбудил металлический скрежет и удары о метал. Дернулась, просыпаясь.
– Успокойся, они взламывают вход. Можешь ещё отдохнуть.
Когда засыпала он обнимал меня с неохотой, теперь же правая рука лежала на талии, а левая гладила от колена к бедру и обратно, касаясь только подушечками, да и Крол пригрелся у меня на груди. Попыталась расслабиться, но не выходило, поэтому спросила:
– У тебя есть предположения, кто это может быть?
– Есть, – и замолчал, зато моя фантазия не молчала, представляя все более красочные картины моего будущего.
– И?
– Контрабандисты, – он даже глаз не открыл.
– Ясно. А как ваши контрабандисты относятся к таким, как я? – Эля, как женщина, я не интересовала, но фантазия-то не молчит. Даже опыты и эксперименты меня не так пугали, как секс с инопланетянами.
– Об этом я не подумал.
– О чём, об этом? – дрожь в голосе только подчеркнула, зарождающую панику.
– Ну, ты же самка.
– А ты самец, поверь и тебя можно использовать по-разному.
– Что? – вот именно это его возмущенно «Что» подтвердило мои самые страшные фантазии.
Раздался оглушительный взрыв, а потом тяжелые шаги, неспешные, что пугало ещё больше. Как в Хичкоковском фильме, когда ожидание страшнее результата. Стоило в проёме показаться двум фигурам, при этом даже одна вмещалась с трудом, я поняла, результат может быть хуже некуда. Рост более 2,5 метров, гуманоиды с натяжкой, широченные плечи с длинными руками, в левой руке каждый держал сто пудовый молот с бороздами, вмятинами, темными высохшими пятнами. Все это держалось на крепких ногах. Голова у этого гуманоида была лысая, неправильной формы, с большим ртом, который постоянно открывался и закрывался, но звука не было. Когда голова медленно повернулась в нашу сторону, я поняла, в глубине рта не было зубов и языка, а был глаз, выпуклый, черный, блестящий, жуткий, а речь полилась из не большого отверстия чуть ниже. С такой кожей я обычно представляла троллей, серая, рыхлая, бородавчатая и меня не спасло, что стратегические места были прикрыты штанами. Нарисованная жуткая картина в моей голове была последнее, что я увидела, проваливаясь в темноту.
Стоны, тихие всхлипы, глухие тяжелый шаги, большие шершавые ладони под коленями и на спине. Глаза я просто побоялась открывать, чувствуя, как ужас охватывает меня, от того, кто несёт меня на руках. Меня начало трясти и с каждой минутой всё сильнее. Попыталась освободиться, но руки держали крепко. Знакомое касание руки. Змейка поползла вверх по плечу к шее. Боль от укуса и снова меня окутала темнота.
Тихий разговор. Один голос принадлежал Эльвильналю, второй странный, немного тягучий. Разговор довольно интересный и касался в первую очередь Алиеллы. А жизнь у девочки была ничего, насыщенная, воровство – это самое безобидное. Благодаря ей несколько политических переворотов завершились успешно, при этом её не волновало, что это привело к победе сил враждебно относящихся к Зарине. Так же Зарина потеряла множество выгодных контрактов, именно по причине участия в переговорах Алиеллы.
– Поээтоому мнее быылоо труудноо повеерить, чтоо оонаа в скоороом вреемеении рааздеелиит с тообоой Веечноость.
– Ты же знаешь, нам заринцам выбирать не приходится. Совместимость 80% – это уже результат, но даже он редкость. А у меня с Алиеллой было 83%.
Не трудно догадаться, что это означало. Эта дрянь была его невеста, стало понятно его поведение. Обижаться на него не стоило, сама бы так поступила.
– Тыы уувеереен, чтоо оонаа наас нее поониимааеет? Оонаа уужее приишлаа в сеебяя и слуушааеет нааш раазгоовоор, – после этих слов Эльвильналь меня встряхнул, но мысль сделать вид, что я ничего не понимаю, мне понравилась. Пришлось открыть глаза и недовольно посмотреть на заринца.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался он.
– Ты решил, что если изменилась обстановка, то я стала тебя понимать? Нет, я те-бя не по-ни-ма-ю, – пальцем указав сначала на себя потом на него, посмотрела так, чтобы некоторым не пришло в голову опровергнуть мои слова.