Глава 17
Весна все увереннее вступала в свои права, балуя жителей города теплой солнечной погодой. Хорошее настроение струилось по толпе подобно солнечному зайчику, путалось в волосах, отдавая им свое золото и тепло. Ветерок пробегал по головам и пылью под ногами, забирался под легкие куртки, словно играя со студентами в салочки, и снова взмывал ввысь, разнося по округе их веселые шутки и смех. Но были среди них и те, кто резко выделялся из общей веселой массы, и этих немногих Алексей заметил сразу. Волосы его возлюбленной были собраны в тугую косу, что случалось крайне редко, яркие глаза скрылись за стеклами темных очков, что говорило о попытке спрятать их от всего мира, на ногах кроссовки вместо весенних туфелек, а на плечи накинут кардиган, словно в такую погоду можно замерзнуть.
Аверин был очень зол на девушку пару дней назад. Да, он предполагал, что именно она не смогла удержать язык за зубами, но все же надежда на ошибку оставалась. Но услышав подтверждение своего умозаключения, он вышел из себя, нагрубил ей и ушел. В тот вечер он злился и рычал на всех, кто бы с ним ни заговорил. Алексей вновь оказался на распутье и не знал, что делать дальше. Жизнь слишком часто подкидывала ему сюрпризы в последнее время. Он уже смирился со своим положением и научился жить без банковского счета и платиновой карты, но судьба совершила очередной кульбит и поставила его перед очередной проблемой. Нет, он не рассчитывал работать всю жизнь преподавателем в этом городишке, но уж точно не планировал так скоро отсюда уезжать. При этом он прекрасно понимал, что его отношения с Ксюшей надолго удержать в секрете не получилось бы: их могли увидеть где угодно и таки донести до ушей декана. Просто это случилось раньше, чем предполагалось, и взваливать всю вину на плечи девушки не стоило. Писать Ксюше сообщение с извинениями и звонить он принципиально не стал, посчитав это трусостью. Если уж он в глаза ей нагрубил, точно так же попросит и прощения. Только встретиться с ней быстро не получилось. Осознание дурости своего поступка пришло лишь через сутки, в его груди что-то сжималось, стоило взгляду упасть на молчащий телефон, пустую чашку, из которой любила пить чай Ксюша, или забытый ею шарф. Но бежать через все общежитие к ней в комнату среди ночи было верхом идиотизма.
На следующий день довольная жизнью Образцова плотно насела на него со своими методичками и не приняла никаких возражений:
— Ваше увольнение через пару месяцев – еще не повод делать свою работу спустя рукава.
— А вас такое положение вещей только радует, не так ли? – не удержался Аверин от ответной колкости.
— Не стану скрывать очевидное, – откровенно ответила женщина. – Не находите, какая нелепая ирония судьбы? А у вас могло быть всё.
Естественно, она намекала на отношения с ней. Скрипнув зубами и плотно сжав губы, чтобы не нагрубить язве, Алексей несколько раз глубоко вздохнул для успокоения и, натянув на губы улыбку, резко отбрил надоеду:
— Я не намерен это обсуждать.
А когда вернулся домой после бесполезных посиделок подле Образцовой в библиотеке, к нему потоком хлынули студенты, поэтому встреча с Ксюшей вновь накрылась медным тазом. Встретиться с ней представилась возможность только на следующий день, сразу после пар, у стен общежития. Глубоко вздохнув, заставив себя забыть об окружающих, Алексей вышел из тени деревьев и замер на узкой дорожке. Ксюша медленно шла рядом с подругой, которая, активно жестикулируя, что-то рассказывала. Стайка девушек, идущих чуть впереди, постоянно на них оглядывалась, а по их шепоткам и ехидным улыбкам без труда можно было понять, о чем разговор.
Ксения прекрасно их слышала, хотя прислушиваться не приходилось, она и без того знала про новый слух, который сотряс университет: Аверин бросил свою студентку, чтобы сохранить должность. Но как только они приблизились к общаге, смешки резко прекратились и повисло странное молчание. Ксюша подняла голову и буквально в двух шагах от себя наткнулась взглядом на высокую фигуру преподавателя, смотрящего на нее в упор. Девушка замерла, почувствовав резкую боль в груди, словно ее ударили в солнечное сплетение; дыхание перехватило, а щеки опалило жаром. Перед глазами все поплыло — то ли от волнения, то ли от внезапно нахлынувших слез, и как сквозь вату она услышала его голос:
— Нам нужно поговорить.
— Опять? – потеснила ее плечом боевая подруга. – Может, пойдешь уже лесом?
— Это, я так понимаю, группа поддержки? – без тени смущения, с открытой улыбкой поинтересовался Алексей.