Бен рассвирепел. Неужели бабушка не понимает, что именно этого и добивался тот ублюдок? Сломить ее дух и заставить продать ферму.
Он уже собрался высказать все это, но в последнее мгновение взглянул в глаза реальности, вспомнил о ее возрасте, состоянии здоровья и промолчал.
— Я… я не хочу возвращаться туда… на ферму, — настаивала бабушка. — Я подыщу себе место в одном из домов для престарелых. Говорят, есть неплохое местечко у бухты Коффс-Харбор.
— Коффс-Харбор! Зачем тебе переезжать туда? Ты любишь Санрайз. Здесь твой дом!
— О, я не могу больше оставаться здесь.
— Тогда поехали в Сидней, живи со мной. Я продам квартиру и куплю хорошенький маленький домик…
— Нет, — отрезала она. — Спасибо, Бен, но нет. Я не хочу, чтобы ты делал это. А сейчас я хочу поспать, дорогой. Я очень устала.
Бен вздохнул. Он сам устал от всего случившегося. Да и уже глубокая ночь на дворе.
— Хорошо, бабуля, — сказал он, погладив ее руку. — Я приду завтра утром.
Ему ужасно не хотелось уходить, но здравый смысл взял верх. Доктор сказал, что она в целом здорова. Просто ей нужен покой, чтобы оправиться от психологического шока.
Единственное, что смущало Бена, — почему бабушка так настойчиво обвиняет себя в гибели Рокки.
Не она ведь поджигала этот проклятый сарай!
Бен надеялся, что ему удастся отговорить бабушку от этой глупой идеи насчет переезда в Коффс-Харбор. Ей будет трудно без своих старых подруг и уюта собственного дома.
Бен возвращался на ферму в подавленном настроении. Совсем недавно он был уверен в будущем счастье. А сейчас вновь сомневался в том, что у него с Амбер все пойдет легко и гладко. Его подмывало позвонить ей, но в два часа ночи трубку снимет, скорее всего, ее злобная мачеха.
Жаль, что Амбер живет в том доме, решил он. Будь у нее свое жилье, он бы отправился к ней прямо сейчас.
Но придется подождать до утра. И поспать хотя бы несколько часов.
Бен остановил машину перед домом и взглянул на отвратительную надпись. Трудно представить, что Эдвард Холлингзуорт не приложил к этому руку.
Бен не допустит, чтобы этот уголовник стал мэром после того, как их пресловутый торговый комплекс заработает. Отец Амбер постоянно домогается этой должности. И выдвигал свою кандидатуру много раз. Безуспешно. До сих пор.
Бен заскрипел зубами от мысли, что кто-то получит выгоду от смерти собаки и отчаяния пожилой леди.
Будь он проклят, если закроет на это глаза! Даже ради Амбер.
Обойдя пепелище, Бен увидел обугленные останки Рокки. Невозможно поверить, что поджигатель не знал, что там заперта собака. Рокки наверняка залаял.
Когда он выкапывал могилу, чтобы зарыть пса, слез уже больше не было, лишь холодная решимость не дать мерзавцу уйти от ответа.
Хорошо, он не обратится в газеты. Но обязательно сходит к отцу Амбер и посмотрит, что тот скажет в свое оправдание.
Бен знал, что рискует любовью Амбер. Она может даже возненавидеть его. Но он знал также, что возненавидит себя, если отступит и сделает вид, что ничего не случилось. Если этот человек действительно невиновен, пусть докажет это. Пусть посмотрит в глаза Бену и поклянется, что не приложил руку к этому постыдному акту.
Бен знал, как распознать лжеца, так как давно уже научился читать язык тела и мимику. И он добьется правды во что бы то ни стало, когда завтра встретится с Эдвардом Холлингзуортом.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Проснувшись на рассвете, Амбер некоторое время лежала в постели, размышляя о прошедшей ночи и невероятном повороте событий.
Бен любит ее. Действительно любит. И она любит его. Это не просто секс — хотя, видит Бог, это было тоже чудесно. Сейчас у них есть нечто большее, чем физическая близость. Родство душ влекло их друг к другу с самого начала, вопреки всем преградам, которые общество возвело между ними. Две одиноких души стремились навстречу ради любви.
Единственная проблема — они не знали, как отвечать любовью на любовь. Они умели только хотеть, брать, обижать.
Амбер поняла сейчас, почему Бен так обошелся с ней той ночью. Поняла и простила его, надеясь, что и он поймет и простит ее.
Похоже, уже простил. Недаром с таким пониманием отнесся к ее отношениям с Чадом. Огромная ноша свалилась с ее плеч, как только она впервые честно рассказала о своем браке.
Бен заставил ее понять, что во всем виноват Чад. Не было ни поспешных заключений, ни суровых суждений — только доброта и понимание. Он изменился больше, чем она думала. И нет злобного молодого человека, который всегда предполагает в людях худшее.
Амбер улыбнулась, подумав о будущем. Они будут так счастливы! Она погладила живот: а вдруг там уже растет их с Беном ребенок? На это она уповала всем сердцем.
Скорей бы Бен позвонил ей! Она надеялась, что он так же нетерпелив, как и она. Не хочется ждать до полудня его звонка!
Именно в этот момент Амбер вспомнила о своем намерении переехать сегодня в коттедж. Весьма кстати! — подумала она. Бен поможет ей, а потом, распаковав вещи и застелив чистыми простынями большую постель в спальне, они вместе проверят матрас!
Откинув простыню, она выскочила из постели и побежала в ванную. Нельзя терять время! Нельзя, если она хочет провести всю вторую половину дня с Беном.
К половине девятого Амбер оделась уже в шорты и майку, аккуратно уложила длинные волосы, набила платьями чемоданы и подготовила к переезду тюки с постельным бельем. Беверли обойдется без нескольких простыней и полотенец. Она столько их накупила, что хватит на десять жизней!
Осмотрев комнату, Амбер с удовлетворением вздохнула. Как много сделано за пару часов. А еще нет и девяти! Пора и позавтракать!
В начале десятого в дверь позвонили. Амбер с кофейником в руке отправилась открывать дверь. Кто знает? Вдруг это Бен, хотя для визита, правда, еще рановато.
На пороге стоял сержант Петерсон.
— Здравствуйте, сержант! — удивленно воскликнула она. — Надеюсь, ничего не случилось?
Похоже, ему не хотелось ей отвечать.
— Ночью произошла неприятная история на ферме Синклеров.
— Что-нибудь с Беном? — испуганно вскрикнула Амбер.
— Нет, он в порядке. Но миссис Перл попала в больницу, приходит в себя после нервного шока.
— Господи, что стряслось?
— Она вернулась вчера вечером из клуба и обнаружила, что сарай горит, а на дверях дома написана всякая мерзость.
— О Боже, — застонала Амбер. — Бен говорил, что его бабушке несколько раз звонили с угрозами. Наверное, это тот же мужчина.
— Похоже, она тоже так думает, — сказал сержант Петерсон странно сухим тоном. — К сожалению, когда сарай загорелся, он не был пустым. Перл посадила туда своего пса, чтобы тот не бегал за ней по городу. Бедняга погиб.
— О Боже! Бедная Перл! — простонала Амбер. — Она, конечно, в отчаянии.
— Она перенесла это не слишком хорошо. Именно поэтому ее и отвезли в больницу.
У Амбер от страха подогнулись ноги.
— Но она выздоровеет, правда?
— Очень надеюсь. Не знаю, что натворит Бен, если с пожилой леди что-то случится. Я с трудом отговорил его не обращаться к газетчикам. Я говорю не только о местной газете!
— Представляю, как он расстроен.
— Мягко сказано. Когда он обнаружил, что сделали с собакой, он опустился на ступеньки и заплакал. Никогда не думал, что Бен Синклер умеет плакать; я вам это говорю.
Амбер готова была сама разрыдаться от одной мысли об этом.
— Я должна к нему поехать.
— Э-э… Не уверен, что это разумно, Амбер. Дайте ему шанс остыть, а мне — отыскать настоящего преступника.
Амбер нахмурилась.
— Что вы имеете в виду под «настоящим преступником»? Совершенно очевидно, что…
Она остановилась на полуслове. Только сейчас ей стала понятна причина появления в их доме полицейского.
— О Боже, неужели Бен думает, что это сделали мы? То есть Холлингзуорты.