— Давай то, голубое платье, — ответила Грейс служанке, направляясь в свои покои.
С принцем познакомиться она все равно хотела. У принцессы была масса предложений по развитию торговых связей с Севером. Искусные резчики могли бы изготавливать украшения из раковин, которые добывали в южном море, куда более богатом подводными мирками, нежели холодный северный океан, лижущий побережье чуждого королевства.
— Как прикажете, госпожа…
Эранор простонал, выдавая такой измученный звук, что голос в его голове замолк на несколько секунд.
— «Лучше бы меня маленького утопили… Хорошо, один, всего ОДИН танец», — он отвечал мыслями. Им не нужно было открывать рта, чтобы слышать другу друга, не нужно видеть, не нужно говорить о своих чувствах, ведь они ощущают всё как своё собственное.
— «Это лучше войны, Эранор, ты сам мне сказал», — принц услышал мурлычущий голос в ответ.
Поговаривают, что кронпринц Севера Эранор Хрон Фирнен весьма странный и иногда разговаривает сам с собой. Он может спокойно замолчать в середине разговора, даже на военных Советах, чтобы ответить на слова или образы в своей голове. Не многие знают, что он общается с вполне реальным существом, которое ему, на самом деле, важнее Совета и всего прочего.
— «Тебе в следующем году двадцать шесть, Хрон уже смирился, что внуков он не увидит».
— «Хауфо, на поле боя было проще. Приходилось думать о том, как избежать вражеского меча, а не брака».
— Эранор, помнишь, что ты пообещал Его Величеству? — диалог в сознании принца прервал «внешний» голос, пришлось разорвать мысленную связь с Хауфо, и обратить внимание на своего двоюродного брата, идущего рядом.
— Конечно! Такое забудешь: Веди себя прилично, не ввязывайся в неприятности. Вернёшься без жены, я тебя и твою кошку на кол посажу, — Эранор передразнивал напутственную речь своего отца-короля, который переживал за сына, ведь тот не отличался ни сдержанностью, ни тактом.
— Всё-всё, я понял! Надеюсь, и ты понимаешь, насколько важен сегодняшний вечер, — брат принца покачал головой.
— Конечно, я поем то, чего не ел раньше. Что может быть важнее? — засмеялся Эранор и хлопнул брата по плечу, — доверься мне, Манкар, иначе как ты будешь верить мне, когда я стану правителем?
— О, боюсь, с тобой не доживу я до этого дня, — обречённо выдохнул герцог Манкар Фирнен, нервно поправляя воротник камзола. В нем было жарко, и если своим сопровождающим Эранор разрешил облачиться в наряды, под стать местным, то сам принц и его брат были одеты в официальные одежды своего народа. Камзол, рубашка и жилет под ними, низ — плотные кожаные штаны с высокими ботинками. Жара — кошмар! И если бы не ледяные кристаллы Хауфо, они зажарились бы еще по дороге к тронному залу. Для Эранора в целом акклиматизация прошла только через раздражение и мат, а вот двоюродный брат принца, провалялся с лихорадкой всю дорогу, стоило пересечь границу. Зато, дорога из-за этого была веселой: Манкар такой бред нёс, что даже Хауфо была в восторге.
Лишь с наступлением сумерек, когда жара спала, на первый взгляд вымерший замок Аспер, возвышающийся на скале у самого моря, начал просыпаться. По его коридорам бродили смеющиеся служанки, зажигали огни, поэтому галереи и залы, которые были долгие годы темны и пустынны, заливал постепенно свет факелов. Девушки созывали задремавших в своих покоях вельмож и гостей на пир. В воздухе запахло чем-то сладковатым и манящим. Тронный зал украсили в лучших традициях Юга. Стяги с изображением герба семьи Хокк, пылали золотом. На них — толстоствольное дерево с мощной корневой системой и полумесяцем, накрывшим крону. По краям зала стояли столы, полные яств, которыми славится Юг: морепродукты, фрукты, орехи и сладости. Звуки настраиваемых музыкальных инструментов отражались от стен, вились к потолку.
Так давно не было ничего подобного в Аспере! За годы войны ни одного повода к веселью, лишь траурные церемонии и панихиды. Туда-сюда сновали разряженные в пух и прах дамы и кавалеры. Их легкие одеяния, полупрозрачные, яркие, по фигурам, шелестели, точно фольга и развивались, как паруса. Игрались шуты, забавляя собирающихся зевак. Поперек зала стоял главный стол королевской семьи и их высочайших гостей. Король Элеманх с супругой Терпсионой в воцарившейся тишине занял свое место на троне. Затем его дочери: старшая, Эсфея, с мужем, младшая, Тэса, девочка лет четырнадцати, с ручной белкой, и средняя, Грейс. Король поднял руку и отдал знак, призывая к тишине собравшихся. Вот-вот, с минуты на минуту, должны появиться гости. Их путь был долог, но прибывшие на рассвете, к вечеру должны были отдохнуть.