— Она… она стравит вас… вы сами перегрызёте друг другу глотки… вас не должно быть! — он уже визжал, захлёбываясь слюной, его лицо исказилось от безумия, а слова были полны ядовитой ненависти. — Особенно вашего союза! — Последние слова вырвались из его рта с таким отчаянием, что Николай, не выдержав, с отвращением бросил его обратно на пол.
Мужчина рухнул, как тряпичная кукла, его тело беспомощно скрючилось на грязном полу. Я медленно поднялась и посмотрела на Николая. Всё стало на свои места — вот к чему вело всё это время. Она хочет новой войны, войны, куда более разрушительной, чем все предыдущие. Несущая свет… но какой ценой?
— Она хочет развязать новую войну… — я произнесла это вслух, как будто говоря самой себе. — Это её цель. Я должна поговорить с отцом.
Николай посмотрел на меня, его взгляд был серьёзен и напряжён.
— Я уже и убивать его не хочу… для такого существа смерть будет подарком, — проговорила я с отвращением, бросив последний взгляд на жалкого человека, который ещё недавно грезил о величии. — Пусть живёт, если сможет. А ты — предупреди стаю, чтобы они были готовы к любому повороту событий.
— Ты права… — Николай кивнул, его лицо было сосредоточенным.
Оставив жалкого мужчину на полу, я молнией метнулась к выходу, не теряя времени на обходные пути. Не обращая внимания на лестницу, я прыгнула в проём между лестничными клетками и мягко приземлилась на первом этаже. Спустя секунды рядом появился Николай, его дыхание было ровным, а глаза полыхали готовностью к действию.
Но прежде чем мы успели что-то сказать, сверху раздался звон битого стекла. Я вздрогнула от неожиданности и, подняв взгляд, увидела, как на стоящую рядом машину на улице рухнуло тело. Его тело. Глухой удар, и вокруг машины разлетелись осколки стекла и крови. Я прикрыла глаза. Кто бы сомневался, что этот безумец покончит с собой, веря в свои иллюзии о вознесении. Фанатики всегда такие идиоты, ослеплённые своими маниакальными идеями до самого конца. Чертыхнувшись, я отвернулась от этой сцены.
Не успела я даже вскрикнуть, как Николай, молниеносно подхватив меня на руки, бросился прочь. Через несколько минут мы оказались уже в паре кварталов от того места, где только что были. Он аккуратно опустил меня на землю, но не спешил отпускать, крепко держа в своих объятиях. Его пальцы нежно коснулись моего подбородка, поднимая моё лицо к его взгляду.
Наши глаза встретились, и я почувствовала, как его беспокойство и напряжение перекликаются с моими. В этих янтарных глазах я видела его заботу и защиту, и это было для меня как якорь в бушующем океане. Я вздохнула, чувствуя, как тяжесть прошедших минут постепенно уходит, и позволила себе слегка улыбнуться.
— Не стоит так переживать… я достаточно за свою жизнь видела смертей, — тихо произнесла я.
— И всё равно буду, — ответил Николай с лёгкой улыбкой, но в его глазах всё ещё читалась тревога.
— Мне нужно к отцу… а тебе к стае, — напомнила я, но он не хотел так легко отпускать меня.
— Не хочу оставлять тебя, — прошептал он, прислонившись своим лбом к моему. Его близость успокаивала, но я знала, что это ненадолго.
— Закончим всё это, и устроим себе отпуск. Как насчёт меня в бикини и далёкого острова, где будем только мы? — я слегка улыбнулась, прикусив губу, представляя эту картину.
— Океан, ты в бикини… рррррр, — тихо зарычал он, притягивая меня ближе. Я рассмеялась, поддаваясь его объятиям, и запустила руки под его футболку. Его кожа была горячей под моими пальцами, а мышцы пресса напряглись, когда я провела по его животу.
— Уничтожим врагов, и всё время, которое пожелаем, будет нашим, — прошептала я, касаясь его губ, прежде чем поцеловать. Николай ответил страстным поцелуем, прижимая меня к себе ещё крепче, но всё же отпустил, хоть и неохотно.
— Ты права. Будь осторожна, прошу… — его голос звучал серьёзно, и я знала, что он будет переживать до тех пор, пока не убедится, что я в безопасности.
Я лишь улыбнулась в ответ и, поцеловав его на прощание, растворилась в переулках ночного города. Николай некоторое время сопровождал меня в обличии волка, его фигура мелькала в тени, но вскоре он исчез, растворившись в темноте. Оставшись одна, я направилась к поместью, мысленно готовясь к важному разговору с отцом.
33
Оказавшись в гостиной поместья, я на мгновение замерла, почувствовав, как на меня обрушилось всеобщее внимание присутствующих. Воздух был пропитан напряжением и скрытыми эмоциями, едва уловимыми запахами крови и древнего дерева, смешанными с тонкими нотами парфюма. Члены нашего гнезда — вампиры, верные моему отцу и жившие в этом поместье, — медленно повернули головы, прерывая свои разговоры и устремляя на меня свои пристальные взгляды. Их глаза, блестящие в полумраке, словно пытались проникнуть в самую глубь моей души изучая.
В этот момент меня внезапно вырвали из мыслей крепкие объятия. Альви неожиданно прижала меня к себе, её объятия были тёплыми и сильными. Я неловко улыбнулась, чувствуя, как её энергия пытается передаться мне, и обняла её в ответ. Я не скрывая улыбки, крепче прижала её к себе, чувствуя, как внимание остальных вампиров постепенно смягчается.
— Ты, как всегда, всех на уши поставила, — отстранившись, проговорила она, её голос был полон укоризны, но в глазах мелькнуло беспокойство. — Ты хоть иногда думаешь, что творишь?
— Иногда, — я встретила её взгляд, и с моих губ сорвался тихий смешок. Подруга фыркнула и закатила глаза, как будто стараясь скрыть свою тревогу за привычной иронией.
— Твой отец в ярости… Пока тебя не было, к нему даже подходить боялись, — продолжила она, теперь уже серьезно глядя мне в глаза, пытаясь донести всю важность ситуации.
— Значит, я поговорю с ним, — я мягко коснулась руки Альви, стараясь её успокоить. — Прости за всё это… я немного просчиталась, но теперь всё в порядке.
— Вижу… стоп… оу… — её серьёзность исчезла, словно её и не было, и на лице Альви отразилось любопытство, смешанное с лёгким удивлением. Она слегка приблизилась, втянув носом воздух, улавливая запахи, которые я, возможно, даже не осознавала. — Так это свершилось, — протянув руку, она осторожно отвела в сторону ворот куртки, чтобы рассмотреть шрам от укуса волка.
— Да… — я почувствовала лёгкое смущение, словно это было что-то очень интимное и личное, что я ещё не была готова обсуждать.
— Это… вау… даже я ощущаю вашу связь сейчас, — в её голосе звучало удивление и восхищение, и это лишь усилило моё смущение.
— Альви… всё остальное потом, — я улыбнулась, пытаясь вернуться к более серьёзным делам. — Я обязательно всё тебе расскажу, ну, или почти всё, — я подмигнула ей, пытаясь сохранить лёгкость в разговоре. — Но сейчас мне нужно к отцу.
Альви кивнула, уступая мне, понимая, что время для разговоров ещё придёт. Я уже ощущала присутствие отца, его нетерпение, смешанное с лёгкой злостью, он чувствовал моё приближение. Он знал, что я уже в поместье.
Стараясь не привлекать лишнего внимания, я направилась к нему, минуя других вампиров, стараясь держаться подальше от их пронизывающих взглядов. Но это было нелегко — ощущение, что все они следят за каждым моим шагом, не покидало меня. Я стала полностью парой оборотня, и это чувствовали все. Каждое движение, каждый взгляд со стороны вампиров напоминали мне, что теперь я не просто наследница, а ещё и связана с существом, которое в нашем мире воспринимается неоднозначно. Окружающие вампиры не могли не замечать этого, их реакция варьировалась от любопытства до сдержанной настороженности.
Поднявшись на второй этаж по витой лестнице, я остановилась перед дверью в комнату отца. Чувствуя его присутствие за этой дверью, я провела пальцами по её гладкой поверхности, словно пытаясь уловить его настроение, и затем, толкнув дверь, вошла внутрь, замерев на пороге.
Отец стоял у стола, его силуэт отбрасывал длинную тень, простирающуюся по полу. Он молча смотрел на меня, его глаза, обычно полные уверенности и контроля, казались тёмными и непроницаемыми. Я ощутила, как его чувства, словно густой туман, окутывают меня, проникая в сознание, и это озадачило меня. Раньше я никогда не ощущала таких сильных и смешанных эмоций, исходящих от него. Нахмурившись, я тоже молчала, пытаясь понять, что именно вызывает в нём такую бурю эмоций. Его взгляд был напряжённым, словно он искал ответы на вопросы, которые не решался озвучить. Это было новым и пугающим — видеть его, такого всегда властного и решительного, в состоянии, когда даже его уверенность кажется поколебленной.