– Умница, – похвалил Джед и, подарив поцелуй, испарился.
Мэри встала с кровати, распахнула шторы – рассвет призывал новый день, скидывал сон прошлого. Здравствуй, сегодня. Она открыла окно, вдохнула влажную свежесть тумана, луч пробивался сквозь дымку. Здравствуй, будущее.
Она дернула за сонетку, и горничная вбежала в комнату.
– Миледи? – застыла в дверях вопросительно.
– Я бы хотела принять ванну.
– Да, миледи! – девушка чуть не подпрыгнула от радости.
– И, – Мэри остановила ее в дверях, – завтракать я буду в столовой, но чем-то легким. Таким, как ты приносила мне в эти дни.
– Да, миледи!
Джесс выскочила из комнаты, пробежалась по лестнице на первый этаж, влетела птицей в кухню.
– Миледи будет завтракать в столовой!
Повариха всплеснула руками, начала суетиться.
– Но только чем-то нежирным, как последнее время.
Повариха в сердцах ударила половником прыткого лакея, стащившего пончик с повидлом, потом махнула рукой и отдала все.
– Только не сам лопай, – ворчала по привычке. – Значит, что-то нежирное… Неужели кто-то запал нашей леди в душу?
– Думаете, это возможно? – поинтересовался Джо, отвоевав один пончик у лакея.
– Пути Господни… – сказал Эрик Хокс, который только на минутку оставил свой пост. Ну, а раз пришел, тоже отобрал один пончик.
– Может, она найдет время встретиться со мной и обсудить несколько вопросов, как и хотела? – предположил поверенный, мистер Элитон. Два дня он приходил в дом леди Элфорд как на работу. Посидит, попьет чая с чем-то печеным, выкурит сигару в пустующем кабинете и к себе, в одиночество.
Здесь его привечали, питая уважение к годам, отведенным службе Элфордам, доброму нраву и сноровке в важных вопросах, а к Джо он проникся глубокой симпатией. Молодой, амбициозный, сообразительный, он был бы рад такому помощнику, но вряд ли леди Элфорд позволит. Хотя…
Сначала он не поверил, что слуги переживают из-за своей хозяйки, но, откровенно говоря, не видел причины им притворяться. Зачем? Леди Элфорд знала, что они ее не любили, так как многое для этого сделала. А тут… В доме на Португальской творилось невероятное. Повариха сетовала, что миледи отказывается от еды, в кладовке пропадают продукты, но без страха раздавала их с заднего двора нуждающимся, и они не были даже чуть испорченными. Помощник конюха, Джо, стал личным камердинером (слыхано ли такое?) леди Элфорд, чем гордился и специально прохаживался у ее двери, надеясь на распоряжения. А Хокс флиртовал с компаньонкой мисс Элфорд и не боялся остаться на улице, когда правда откроется.
Но кардинальные перемены коснулись и Джесс, во что он никогда не поверил бы, не увидь собственными глазами. Она перестала вздрагивать от собственной тени. Да, грустила и жаждала скорейшего возвращения в имение, но перестала реагировать как мышь на малейший шорох, в ожидании голодной кошки. Она снова похорошела, и ее руки, – мистер Элитон не удержался и, заметив, взял ее руки в свои, – были нежны, как прежде.
Услышав стук в дверь, Хокс покинул кухню. Через пять минут все в доме, кроме хозяев, знали: доставили огромную корзину цветов, и не для мисс Элфорд. Повариха и Джесс с улыбкой переглянулись, Джо облегченно выдохнул, все-таки иногда он опасался, что миледи может вспомнить о своих симпатиях к нему. Хокс, когда его стали пытать вопросами, невозмутимо ответил:
– Внутри записка. Когда миледи прочтет ее, можете спросить у нее.
– Вы большой молодец, – не удержалась от похвалы мисс Мэтьюаурсейстик.
– Зря только перевела на тебя пончик, – обиделась повариха и прищемила свое любопытство на время. Ждать. Этот дом устал от невольного ожидания. И когда дверь в комнату Мэри открылась, засуетился, зашумел, ожил.
Она спустилась по лестнице, поздоровалась с каждым, заметила незнакомого джентльмена. Он поклонился, внимательно рассматривая ее.
– Мистер Элитон, – напомнил, опередив замешательство.
– Вы – мой поверенный, – Мэри тепло улыбнулась. – Рада видеть. Составите компанию за завтраком?
– Сочту за честь, – откашлявшись, согласился.
В столовой уже сидела Бьянка, но увидев Мэри, поднялась, обняла по-сестрински и сказала всего одно слово, от которого Мэри едва не расплакалась:
– Соскучилась.
– Я тоже, – ответила Мэри. И это не было фальшью. Бьянка – ее сестра, она ее любит, а прошлое… – Прости, если я была с тобой неправа.
Они сели за стол. Мистер Элитон – по правую руку от Мэри, на почетном месте. Он не думал, что леди за столом будут интересовать дела, и настроился на пустую беседу, он не был готов, что Мэри станет расспрашивать о нем самом. Как живет? С кем? Как его самочувствие?
Он с удовольствием провел с ней время за завтраком. О финансовой стороне договорились поговорить позже.
– Мне нужно настроиться на серьезную тему, – призналась Мэри. – Боюсь, я слегка обленилась. После завтрака, если вы не против.
Если он не против… Леди Элфорд никогда не интересовалась чужим мнением.
– Хорошо, – Мэри поднялась из-за стола, – если хотите, раскурите сигару, я пока переоденусь. Немного душное утро для этого платья.
– Миледи, ваше платье великолепно.
Мэри зарделась, как юная девушка, бросила быстрый взгляд в его сторону и к удивлению поверенного, ответила:
– У вас явно есть вкус, поэтому не могу с вами не согласиться.
Ответила комплиментом на комплимент и одновременно себя похвалила! Он с нескрываемым удивлением смотрел на женщину перед собой. Это была интересная, с чувством юмора, новая леди Элфорд. Он икнул, когда показалось, что она ему подмигнула.
– Я недолго, – пообещала Мэри и вышла из столовой. Открыла дверь в свою комнату и тут же уперлась взглядом в корзину с цветами. Желтые розы. Как мило. Но она все еще сомневалась, от кого их доставили. Внутри нашла записку с именем, фыркнула. – Джесс!
От злости она даже забыла воспользоваться сонеткой, но горничная услышала.
– Миледи? – спросила взволнованно.
– Что эти цветы делают в моей комнате?
– Их прислали для вас, миледи…
– И что?! – Она увидела испуганно распахнутые глаза девушки и сбавила обороты. Все еще с непривычки от власти заносит на поворотах. – Джесс, если вдруг граф, – сомневаюсь, но мало ли, – пришлет еще что-нибудь, отправьте это ему обратно.
– Да, миледи, простите… Мы не знали… Подумали, что цветы еще никого не огорчали…
– Меня не огорчают цветы, меня выводит из себя граф. Пожалуйста, выбросите это убожество из моей комнаты.
– Выбросить?
– Или заберите себе.
– О, нет, миледи! – горничная усиленно замотала головой. – Я не могу! Нет! И… я не люблю желтый цвет.
– А кто-нибудь в доме любит?
– Никто не примет букет от графа, миледи, – нехотя пояснила горничная.
Мэри не спрашивала почему. Ответ очевиден. Цветы в любое время были проявлением внимания. Желтые розы – не только к разлуке, самое распространенное толкование, но так же намекали на дружбу, расположение. Никто из слуг даже мысленно не запишет себя в друзья графа, ну, и Мэри не из желающих.
– Ясно. Выбросите их.
– Я? – Джесс сделала шаг к двери. – Миледи, я не могу, я… Как?!
Мэри скрестила руки на груди, наблюдая за беспричинной агонией. Тратить время на спор не хотелось, к тому же, нужно еще переодеться, и ее ожидал мистер Элитон. Она взяла корзинку, подошла к лестнице, перевернула ее, поставила пустую корзинку на пол.
– Вот так, – сказала застывшей с открытым ртом Джесс. – Поможешь мне сменить платье?
Мэри заметила на столике записку, которую не сбросила с цветами чисто случайно. Не поленилась, вернулась к лестнице, разорвала в клочья, понаблюдала, как они плавно спустились на желто-зеленую горку. Монстр?! Ей нравилось ощущать себя монстром.
– Какое мне все-таки лучше надеть платье?
Пока леди Элфорд решала пустяковый вопрос с нарядом, другие делали ставки на глобальное. Первым нарушил молчание мистер Элитон:
– Не сильно разбираюсь в таких вопросах, но как-то похоже на любовь.
– Может, ненависть? – предположила Бьянка.
Повариха снисходительно улыбнулась девушке.