Легко доктору было сказать “отложите супружескую жизнь”. Если Яков, сжав зубы, отодвигался от любимой, то в ответ он получал надутые губы, а потом и ее уверенные шаловливые руки, ласкающие его абсолютно везде, где только вздумается. Аня соблазняла его столь успешно, что он не мог устоять. Это было даже забавно. Чем сдержанней был Яков, тем страстней Анечка. Как тут устоишь? Они махнули рукой на все меры предосторожности.
Природа послушала и все решила за них.
Комментарий к Пять месяцев любви
Далее еще эпилог, листайте, если не утомились. После 13 страниц крайней главы, Вас ждет еще 6 листов эпилога)
========== Эпилог ==========
На крылах любви принес
Аист от небесных рос
Драгоценную посылку
От любви взаимной, пылкой.
Берегите малыша,
Ваша в нем живет душа.
Немолодой крепкий господин добирался морем из Одессы во Владивосток уже полтора месяца. Он терпеливо сносил все невзгоды пути, решив потратить свой полугодовой отпуск на тех, кто был ему очень дорог.
Таинственный гость, будучи человеком весьма скромным, не отбил телеграммы, и не написал письма. Он просто ехал по зову сердца и надеялся, что его примут без лишних слов и объяснений.
Скоро должен был родиться первенец. Могла потребоваться помощь. Наконец, он просто соскучился по этим горячим, искренним людям, чего уж тут скрывать.
***
Ночи ли, полные любви, послужили тому причиной, либо просто так решила за них природа, но в середине апреля сын Якова Платоновича и Анны Викторовны настойчиво попросился на свет. Правда, уж как водится, родители и не сразу сообразили, что происходит…
Ночью Аня, по обыкновению, в районе двух ночи проснулась, чтобы сходить в туалет и потихоньку встала. Она не любила будить Яшу, пусть отдыхает. Он был такой красивый, когда спал. И умиротворенный.
Но разве от него спрячешься? Возвращаясь в комнату со свечой в руке, она обнаружила мужа проснувшимся.
Они лежали, разговаривая о предстоящих родах. Рожать предстояло дома. Не в тюремной же больнице, в самом деле. А до крупных городов было довольно далеко. Лучше уж в собственной спальне! Тем более, доктор обещал помочь.
- Аня, ты заметила, что наш сын стал меньше шевелиться? Затих. Наверное, внял моим увещеваниям и не хочет мешать маме спать. Ножки то у него уже ого-го.
- Да уж, целый человек внутри. Чудо-то какое, Яша! Даже не верится.
- Поздно не верить, сударыня. Дальше только рожать. - улыбнулся муж.
- Ты опять смеешься надо мной! - Анна уткнулась ему в плечо.
- Мы так и не выбрали имя, родная. - мягко напомнил Яков.
- Какие у нас варианты?
- Согласно святцам - Дмитрий, Алексей, Александр и еще полтора десятка имен. Некоторые, правда, совершенно неблагозвучные.
- Алексей у нас уже есть, единственный и неповторимый.
- И то верно. Много чести кое-кому. Племянник раздуется от гордости, как индюк.
- Тогда, может быть, Саша?
- Александр? - Яков вдруг радостно улыбнулся.
Они оба вспомнили одного и того же человека.
Аня всхлипнула и уткнулась мужу в плечо.
- Что, Анечка?
- Кажется об этом и предупреждал Федор Петрович. Тренировочные схватки.
- Больно?
- Уже нет, но было довольно ощутимо.
- Не бойся, когда начнутся роды, я каждую секунду буду с тобой, буду помогать.
- Но я не хочу так! - нахмурилась Анна.
- Ты не хочешь видеть меня на родах? Почему?
- Потому что это стыдно. Я стесняюсь. Реки крови и Бог знает чего еще.
- Но родная, это один из самых важных моментов в моей жизни, в нашей жизни, понимаешь? Я хочу быть с тобой.
- Ты потом не будешь любить меня. Я буду не такой желанной.
- Нет, заинька моя. Никогда такого не будет. Если тебе неловко, я отвернусь когда нужно, укрою простыней, но я буду рядом.
- Я буду страшной и некрасивой.
- Никогда ты не будешь некрасивой для меня, Аня. Я же люблю тебя.
Яков мягко целовал жену, пока она не сдалась. А когда она наконец сказала ему свое “да”, отступить от поцелуев уже было невозможно. Она обняла его бедрами, а он осторожно скользнул в нее. Не удержался. Аня была такая сладкая, мягкая и нежная.
( От авт: процесс оказался запущен, хотя он и так был в ходу. Просто супруги не догадывались об этом. Ну что ж, чем семя посажено, тем его и выкапывают.)
Аня в объятиях мужа ну очень хорошо выспалась, а проснулась она от настойчивых потягиваний в пояснице.
За окном было еще темно, но и рассвет был не за горами.
Аня потянулась и привстала, чтобы попить воды, но тут ее скрутило так сильно, что она замерла, уткнувшись в подушку. Ей было очень больно.
Яков сбросил с себя остатки сна и с полным непониманием выжидательно смотрел на жену.
Аня вела себя необычно, встав на четвереньки, уткнувшись головой в подушку и покачиваясь.
- Схватки?
- Кажется, да.
- Лобас в поездке, обещал вернуться только завтра. Я отправлю хотя бы за фельдшером.
- Доктор сказал, что это все будет продолжаться довольно долго, около 10-12 часов. Ты помнишь? Я не хочу, чтобы с нами сейчас был посторонний. Давай немного полежим вдвоем.
- Ну хорошо. Но Федор Петрович предупредил, что помощь потребуется тогда, когда интервал между схватками установится около пяти минут.
Анна не ответила. Ей внезапно стало не до разговоров. Только проходила одна схватка и немедленно начиналась следующая. Яков ничего в этом не понимал. Десять минут между схватками? Пять? Какое там, схватки шли одна за другой.
Яков поднялся и разбудил Татьяну, чтобы она застелила постель чистым бельем.
Он очень растерялся. Анне было плохо, и она не могла сдвинуться с кровати. Штольману на миг показалось, что жена неважно соображает в данный момент.
Так оно и было. Схватки вдруг стали идти с перерывом менее минуты, и сознание Анны полностью ушло от реального мира. Ей хотелось, чтобы ее никто не трогал, никто ничего не говорил.
Яков отправил прислугу за больничным фельдшером, самым опытным.
Пришла Татьяна с постельным бельем и родовыми сорочками, и перед Яковом встала дилемма. Он не знал, как сдвинуть любимую с привычной и удобной для нее позы. Аня так и раскачивалась, стоя на коленях и уткнувшись в подушку.
Она судорожно дышала и молчала. Больше всего Ане хотелось остаться одной и вдоволь покричать, потому что боль была настолько сильной, какую она не испытывала ни разу за свою жизнь. Ох!
Яков не знал, что делать. Он погладил ее по спине.
- Яша, выйди пожалуйста. Все уйдите. - взмолилась Аня.
- Я не могу. Ты абсолютно беспомощна. Не одной же тебе рожать.
Он решительно приподнял шипящую от боли жену в постели, и Аня буквально повисла на нем, пока Татьяна судорожно собирала пуховую постель и застилала кровать непромокающей тканью.
У горничной не было детей, и помочь она ничем не могла, кроме как ловко делать свою работу и молча сочувствовать хозяйке.
- Очень больно, Яша. - пожаловалась Аня.
Когда-то она думала, что женщины кричат и стонут в родах от несдержанности, но нет. Просто очень больно, и от этой боли некуда деваться. Ей не было ни начала, ни конца.
Он сцеловывал ее слезы и был рядом.
Их сын усердно и настойчиво прокладывал себе дорогу в мир.
Тут Анна решила, что она очень долго стоит на четвереньках и очень устала.
Она хотела полежать, руки ее почти не держали. На очередной схватке Аня легла на бок. Она пыталась дышать и Яков дышал вместе с ней. Он убрал ей волосы от лица, гладил, успокаивал как мог. Глаза у жены были дикие. Расширенный зрачок, и на пике боли слегка расфокусированный взгляд, обращенный внутрь себя.
Тут что-то словно лопнуло, и им обоим стало мокро. Схватка кончилась. Отошли воды.
Прибежавшая Татьяна вновь перестилала постель.
Яков держал Анну в объятиях, но новой схватки не было. Ей вроде как полегчало. Она расслабилась и перестала выкручивать мужу руки с такой силой, словно хотела их оторвать.