— Ты меня вообще слушаешь? — Ира пытается достучаться до меня, щёлкая пальцами перед глазами.
— Это он! — киваю в сторону четверки, и сестра без стеснения оборачивается, рассматривая прибывших. — Хорош! — поджимает губы.
— Мудак. — Заключаю я. — Оказывается и у него есть личная жизнь. Эта подстилка, — кошусь в сторону рыжули, — явно «что-то» большее.
— Мне здесь нечего ответить! — пожимает худенькими плечами сестра.
— А мне есть что!
Ставлю на стол небольшую сумочку и достаю оттуда красную помаду. Обвожу губы по контуру, делая цвет насыщенней.
— Что ты задумала? — Ира меняется в лице, осознавая масштаб «задуманного». — Не смей! — рычит на меня.
Поздно.
Ему можно угробить мою жизнь, а почему мне нельзя?
Стягиваю резинку с волос и взъерошиваю их у корней. Расстёгиваю до неприличия верхние пуговицы. Поднимаюсь со своего места.
Я привыкла к вниманию, поэтому мне ничего не стоит грациозно продефилировать к ИХ столику под испепеляющий взгляд Мира.
На мгновение останавливаюсь позади спутника-незнакомца. Мирослав еле уловимо машет «нет», но я игнорирую его и подхожу вплотную к мужчине:
— Детка, я соскучилась! — под ошарашенные взгляды присутствующий валюсь к Миру на колени и на щеке, запечатываю кроваво-красный поцелуй.
8
Дима
Звонкий стук столовых приборов заполнял тишину. Дима сидел напротив своей пятилетней дочки, разглядывая завтрак, который, словно вырезан из обложки глянцевого журнала, что так любит его мамаша.
Именно она заставила его приехать сюда и повидаться с дочерью. Парень планировал продолжать зализывать раны после произошедшего в «VO», в компании двух обворожительных брюнеток, но, не тут-то было.
«Ты должен быть хорошим отцом! Прекратить шляться по ночам и взяться за ум. А то в суде посчитают, что ты слишком легкомысленный!» — приговаривала мать.
Да в горбу он видел этот суд вместе с отцовством. Они с Кирой прожили вместе год, а потом ещё год, так как по правилам, их не могли развести до тех пор, пока Диане не исполнится годик. Он вдоволь нахлебался семейной жизни вперемешку с отцовством. И вот, опять, на те же грабли.
— После завтрака ты можешь взять Диану на прогулку. — Во главе стола подала голос Тамара Петровна, пропитывая слова фальшивой улыбкой.
— Я хочу к маме! — требует внучка.
Женщина замечает, что Диана ничего не ест и кидает колкий взгляд на девушку по имени Надежда, которую та приставила к внучке как надзирателя.
— Надя, помоги девочке поесть.
Намекает силу применить?
— Ма! — шатен отодвигает от себя тарелку, и она врезается в стакан с апельсиновым соком. Жидкость разливается на белую скатерть, оставляя уродливые разводы. — У меня вообще-то планы!
Тамара Петровна впивается взглядом в испорченную скатерть и, не поднимая взгляда на сына, цедит:
— К своим венерическим девкам будешь ездить после общения с дочерью. Ты меня понял?
Конечно, понял. Такому командиру сложно противится.
— Всем доброго утра! — Мужчина лет пятидесяти зашёл в столовую, окинув семью беглым взглядом. — Наденька, как спалось на новом месте? — прошёл мимо девушки и сел слева от внучки.
— Диашь, ты не голодна? — ласково заправил выбившуюся прядь за ушко, — совсем ничего не съела.
— Я хочу к маме…
Мужчина выдохнул и перевёл тяжёлый взгляд на свою супругу, потом обратно вернулся к внучке:
— Ты знаешь, у меня есть муравьиная ферма, такие маленькие насекомые. Если ты все скушаешь то, мы с тобой вечером, пойдём и посмотрим, какие потрясающие туннели они роют.
— Иван, может, мы не будем обсуждать «это» за столом? — женщина отложила в сторону приборы.
— Мне нравятся бабочки, — вмиг оживает ребёнок, — это такие насекомые с разноцветными крылышками.
— Бабочки очень красивые! — мужчина подхватывает детский интерес.
— Мама говорит, что они красивые, потому что пьют нектар из красивых цветочков.
— Какая глупость! — недовольно фыркнула Тамара Петровна.
— Это их еда. — Продолжил Иван, не обращая внимания на жену. А дальше говорит первое, что приходит ему в голову: — Хочешь быть красивой как бабочка?
— Да! — без заминки отвечает девочка.
— Тогда нужно хорошо кушать. — Пододвигает к ней тарелку с овсяной кашей и малиновый джем.
— Я не хочу это есть, — поворачивается к дедушке, видя в нем защиту.
— А что ты хочешь? — победно щёлкает ее по носу, радуясь, что смог расположить к себе ребёнка.
— Жареный хлеб с жареным сыром и помидором.
— Надя! — крикнула хозяйка.
Та аж дёрнулась.
— Принеси девочке тосты.
Уверенно управляя автомобилем, Дима то и дело поглядывал на девочку, что сидела позади. Его мать даже об автокресле позаботилась. Несносная женщина.
Диана была совсем не похожа на отца. Парень пристально рассматривал детский профиль, ища малейшее сходство.
Нагуляла?
Диана сидела крепко, в руках сжав зайца, и пыталась рассматривать прохожих, надеясь, что увидит маму.
Они были в парке. Молча, блуждали по аллеям кишащими аттракционами, ели сладкую вату, половина которой благополучно полетела в мусорку.
Отец даже в тире смог выиграть длинноухого зайчонка, которого девочка сейчас крепко сжимала. Но у Дмитрия так и не получилось наладить контакт с дочерью.
— Мы сейчас заедем в одно место, а потом поедем тебе за куклой.
Или что они там любят в ее возрасте?
Диана никак не ответила, лишь продолжала смотреть в окно.
Внедорожник бутылочного цвета припарковался у модного кафе под названием «Глубоко». Парень посмотрел на себя в зеркало и достал тональный крем. Замазал несколько следов недавней передряги, в которую он попал из-за матери этого ребёнка, опустил солнцезащитные очки на глаза и вышел из машины.
Здесь, он должен был встретиться с Давидом — очень влиятельным человеком, местным авторитетом, проще говоря. И навести справки о новом владельце стрип-клуба «VO», именно с тем Давидом в компании которого, сейчас находился Мирослав.
9
Кира
— Сука! — его шипение щекочет щеку и через секунду Мирослав скидывает меня со своих колен. Незаметно придерживает, когда я теряю равновесие.
— Дорогой, кто это? — чуть ли не пламенем дышит рыжая бестия, а второй мужчина наоборот, раздевает липким взглядом, оставляя на голых участках кожи мерзкие ощущения. От них хочется как можно быстрее отмыться.
— Это моя сводная сестричка, — Мир поднимается вслед за мной и кладёт руку на плечо. Ощутимо сжимает. — Мы с ней не виделись четыре года, соскучилась малышка. — Разворачивает и толкает вперёд. — Только попробуй пикнуть! — рычит на ухо, ведя в неизвестном направлении.
— Ты в край долбанулась? Ты блять понимаешь, что только что натворила?
Завернув за угол и попав в «мертвую зону», Мирослав вдавил меня в стену, нависая надо мной.
— Что детка, неприятно, когда твоя жизнь летит к чертям? — тянусь к щеке, размазывая красную отметину. — Что-то мне подсказывает, что я прицелилась в нужное место. Оказывается ты не бессмертный, и слабые места тоже имеются.
Я словно почувствовала второе дыхание. Какой-то непонятный прилив энергии наполнил меня до краев. Название этому приливу — глупость. Я потеряла чувство самосохранения и, обмазавшись соусом, зашла в клетку с тигром. Держась всего лишь на нелепом энтузиазме, вдобавок решила подёргать зверя за усы.