Все это время я запрещала себе думать о нем. Заперла все мысли под замок, и вот сейчас они все вырвутся наружу и отомстят мне.
Но мне приятно, что он все ещё помнит меня. И хочет… в его глазах читается ещё и похоть.
— Чем живешь ты? Семья, дети? — задаю вопрос, когда официант расставляет перед нами последние блюда.
— Издеваешься? — недовольно цокает языком и поджимает губы. — А как Алекс? Наверное, ещё больше двинулся, имея доступ к твоему телу? Этого он хотел, когда засадил меня, уебок!
— Ты не изменился?
— Ни на каплю! — отвечает с вызовом в глазах. — Стал ещё хуже! Это он тебя подослал? Твои дела — это я? — как ни в чем не бывало, принимается за еду.
— Слишком много внимания тебе одному. Не замечаешь?
— Нет!
— Зря я согласилась на этот ужин. — Кидаю салфетку на стол и поднимаюсь. — Я сюда приехала, чтобы понять: почему последние полгода я не живу, а существую. Понял? Я не ожидала тебя встретить здесь. И за все четыре года, я переспала с Алексом трижды. И то, по пьяни. Доволен?
— Вполне! — указывает вилкой на тарелку. — Перестать верещать. Сядь и доешь!
Опускаюсь обратно на мягкое сиденье стула и вскидываю ладонь вверх, подзывая официанта.
— Я надеюсь, ты не счет просишь? — ухмыляется.
— Я хочу вина!
— Нет, не хочешь! — сверкает на меня злым взглядом. — Я не изменился, помнишь? И я по-прежнему не переношу пьяных девушек!
— Хотите ещё что-то заказать? — возле нас появляется молоденький паренёк.
— Да. Бутылку…
— Чашку американо! — нагло прерывает меня Миран. — И без сахара. Девушка следит за фигурой.
— Да, конечно! Сейчас все будет сделано. — Откланивается и уходит.
А я так и остаюсь сидеть с открытым ртом, хватая воздух.
Этого мне не хватало? Да, определенно этого!
Ночной дождливый Питер проносится за окном на большой скорости. После ужина Мир вызвался отвести меня в отель. Всю дорогу в салоне стояла тишина. Даже проигрыватель не играл.
Я смотрела на проносящиеся мимо здания и гадала: зайдёт ли он ко мне в номер или нет?
Когда его рука легла на мое колено и поползла вверх, я точно поняла — зайдёт.
От его прикосновения внизу живота запорхали бабочки. Как-то по-дурацки, знаю. Ведь он монстр и я тем более не должна его хотеть. Но я тоже монстр. Мы по одну сторону баррикад.
Мы, молча, покинули салон его авто. Молча, поднялись на лифте. Молча, зашли в номер.
В этом молчании было столько подтекста. Столько вопросов без ответа. На них не хотелось знать ответ. Просто, хотелось, чтобы эта ночь не заканчивалась.
Скинув пиджак, он подошёл по мне вплотную. Провёл пальцами по голым ключицам и его руки замерли на моих плечах.
— Из-за тебя я ненавижу брюнеток! — подхватывает прядь темных волос и накручивает ее на палец. — Никого не хочу, так как хотел тебя. Они все: или пустые, или покорные, или меркантильные. Они все не ты…
Я разлетаюсь на части он его слов. Вот так просто он взял меня в оборот. Потому что я знаю: Миран не станет бросать слов на ветер. Если ему что-то хочется он берет это невзирая ни на что. А сейчас он говорит. Говорит мне о своих чувствах.
И это завораживает. Это как яркая вспышка, за которой я следую в непроглядной тьме.
— Станцуй для меня. — Легонько отталкивает от себя, и я отступаю назад. — Я хочу приват. Догола!
Расстёгивая манжеты, мужчина подходит к дивану. Садится, раскидывая руки по сторонам.
— Мне нужна музыка.
Окунаюсь в воспоминания прошедших лет, где я случайно забрела в его кабинет и «осталась там навечно».
Миран достаёт телефон и через пару минут, комнату заполняет голос Джо Кокера.
Как символично.
Мир не сводит с меня глаз. Изучает каждый миллиметр моего тела. А что будет, когда я разденусь?
Это предвкушение дико возбуждает. Я как можно дольше тяну время, чтобы довести себя до предела. И его…
По глазам вижу — осталось не долго.
Плавно раскачиваю бёдрами. Ласкаю себя руками.
Пуговица за пуговицей расстёгиваю свободную блузку. Откидывают ее в сторону. Соски начинает жечь, а тело покрывается мурашками.
Стягиваю с себя узкие джинсы. Остаюсь в нижнем белье.
Я уже вся мокрая. Везде. Мне катастрофически необходимы его руки на талии. Его губы на шее.
Поворачиваюсь спиной и вывожу бёдрами «восьмёрку». Медленно. Тягуче. Так, как бы терлась о его член, доводя до искупления.
Расстёгиваю лифчик и избавляюсь от лишнего предмета. Остаюсь только в трусиках, но ниточки, из которых они сделаны, не смогут должным образом прикрыть интимные места.
Здесь у Мира срывает крышу. Он поднимается с дивана и подходит вплотную ко мне.
Обхватывает руками грудь, больно сжимая соски. Впечатывая мое голое тело в себя.
Толкает вперёд, пока я не упираюсь бёдрами в срез стола. Одним движением сметает с деревянной поверхности все ненужное и давит на спину, заставляя лечь грудью на холодную столешницу.
Проходится ладонями вдоль спины и награждает звонким шлепком по ягодице.
Сдерживаю крик. Кусаю губы. Упираюсь лбом в стол. Тяжело дышу.
Звон пряжки. Жужжание молнии. Шелест падающей одежды.
Треск рвущейся ткани трусиков.
Мужчина бьет по щиколоткам, расталкивая мои ноги в разные стороны, и я чувствую, как горячая головка упирается мне между ягодиц.
— Нет! — вскрикиваю и хватаюсь за его бедра, оставляя на коже тонкие красные полосы.
Мир заводит мои руки за спину и крепко сжимает их одной своей.
Другой рукой раскрывает складочки и вводит один палец. Собрав смазку, растирает ее по промежности и между ягодиц.
— Мир, пожалуйста, не нужно.
Скулю, осознавая весь ужас происходящего.
— Страшно?
— Да!
— Вот и бойся!
Перестаёт толкаться в тугое колечко и одним толчком входит туда, где так влажно и горячо.
Дергает на себя, проникая ещё глубже. Кусает нежную кожу шеи. Оставляет там болезненный засос.
Рычит и начинает ускорять темп, выбивая из легких короткие выдохи. Выдохи превращаются в стоны. Стоны в крики.
Я кончаю спустя несколько минут этой безумной тряски. Силы покидают меня, а Миру этого мало.
Он разворачивает меня к себе лицом и снова входит. Слизывает стоны с моих губ и дальше продолжает трахать. Дико. Больно. До звёздочек в глазах.
— Я убью тебя! — рычит мне в губы между поцелуями.
— Ты хотел сказать люблю?
Ещё один толчок и он замирает, изливаясь в меня. Кончая, забыв о контрацепции.
— Хотел сказать… — упирается мокрым лбом в мой лоб, обдавая лицо горячим дыханием.
Утро наступило поздно. Для нас, после двух дня.
Всю ночь мы не могли насытиться друг другом, а сейчас не могли подняться с кровати. Тело — ныло. Душа — искрилась счастьем.
Мир гладил пальцами мое бедро миллиметр, за миллиметром освобождая его от простыни.
Его член уже давно был готов и упирался мне в поясницу. Но я была не готова. Мне нужна передышка.
Завожу руку назад и прохожусь ноготками по налитому члену. Чувствую его каждую венку. Чувствую, как он дергается от моих прикосновений.
Глупо улыбаюсь.
Сжимаю головку и размазываю пальцем выступившую каплю. Провожу рукой вниз по стволу. Дыхание Мирана становится прерывистым.
Эта игра начинает и меня возбуждать. Ещё чуть-чуть и мою руку заменят губы.
Но вопрос, который неожиданно задаёт Миран, сбивает меня с толку и заставляет замереть.
— Ты останешься со мной? — пролетает над моим ухом хриплый голос. — Навсегда.
Отпускаю налитый член и разворачиваюсь к мужчине.
Смотрю в глаза, ища хоть каплю иронии. И когда понимаю, что он задал вопрос на полном серьезе, уверено отвечаю:
— Да!