Вместе с тем мы прекрасно понимали: если индивидуальная схема будет распространена на всех, если по стопам передовиков пойдет вся промышленность, то получится не что иное, как ограбление государства и надувательство граждан. В этом-то и было коварство ситуации: отстаивая массовую приватизацию завтрашнего дня, мы вынуждены были выступать против нынешних “флагманов реформы”.
Ну так вот, проведя мощную теоретическую “артподготовку”, Тарасов красиво выкатил главный аргумент наших оппонентов: не нужна нам никакая чековая приватизация, а нужна хорошо зарекомендовавшая ч себя идея выкупа предприятий трудовыми коллективами. Идея эта состояла в следующем: работники предприятия создают закрытое акционерное общество; дальше это общество выкупает оборотные средства своего предприятия и делит их на паи для членов трудового коллектива. Работники предприятия получают свой пай после того, как оплачивают его стоимость обществу. Основные фонды по этой схеме продавать не рекомендовалось из-за инфляции.
Под занавес своего выступления Тарасов заверил почтенное собрание: “Я хочу вам сказать, что эта методология прошла экспертизу Мирового банка, и он ждет от нас конкретных предложений. Мы имеем отношения с английским фондом “Ноу хау”, который тоже готов дать деньги под пробные проекты по такому виду приватизации”.
Признаюсь, мы заранее знали, какие аргументы станут выдвигать наши оппоненты. И по поводу Мирового банка разузнали все досконально. Выяснили: бумаги, которыми козырял Тарасов, никакого отношения к Мировому банку не имели. Да, они имели отношение к одному из экспертов, связанному с Мировым банком, — но это далеко не одно и то же. Поэтому Мостовой, выступив и разъяснив пороки предложенной концепции, дающей неоправданные преимущества коллективу, в конце сообщил: у нас есть официальные документы от Мирового банка и от Европейского банка реконструкции и развития, в которых отвергается какое-либо отношение этих организаций к подобного рода исследованиям.
Пришлось и мне ввязаться в дискуссию. Я постарался коротко и ясно сформулировать наши контраргументы и в частности сказал: “Если мы сегодня говорим “да” аренде с выкупом, значит, мы говорим “нет” всем не членам трудовых коллективов. “Да” сегодня аренде с выкупом — “нет” завтра всем личным приватизационным вкладам для всех граждан”. А о личных приватизационных вкладах речь шла буквально через выступление.
И дико мне было наблюдать: как раз те политические силы, которые наиболее бурно отстаивали передачу трудовым коллективам всей собственности, проиграв эту драку, сразу же стали бичевать нас за пренебрежение интересами пенсионеров и учителей. Это типичный прием политической борьбы (привыкать к нему трудно и, честно говоря, противно), когда человек по сути дела отстаивает две противоположные позиции почти одновременно. Обсуждается вопрос о трудовых коллективах, — он требует все отдать рабочим и клеймит своих противников за то, что они этого не делают. Заходит речь о социальной сфере, — он клеймит за то, что учителя и пенсионеры получат от приватизации мало. Принцип прост: главное — угодить электорату. А то, что в таких обличениях — ни на йоту здравого смысла и элементарной человеческой порядочности, это уже обличителя абсолютно не волнует.
Так вели себя наши наиболее яростные “друзья” из коммунистического лагеря. Но ведь и более интеллигентные наши оппоненты выбрали для себя такой сценарий. В период бурных дискуссий о правах трудовых коллективов, когда на нас выливали ведра помоев, они молчали, наблюдая, как этот мордобой происходит на ринге, смачно комментируя: “Смотри, как этому врезали, а еще и этому…” Но зато потом, когда пошла приватизация, они весомо, убежденно и грамотно разъясняли, как Чубайс все отдал трудовым коллективам. Тут просто недостаток честности в критике. Да, претензия правильная, но люди высказывающие ее, очень хорошо понимали, почему мы должны были сделать именно так, почему других вариантов не оставалось.
Возвращаясь к аренде с выкупом, скажу, что эту атаку мы отбили. После наших выступлений право выкупа отклонили. Но на этом конфликт не кончился. Начались мелкие кавалерийские наскоки Исакова, требовавшего увеличить рассрочку в платежах трудовому коллективу до шести лет (у нас было до трех), сократить первоначальный взнос трудового коллектива за имущество с 30 до 10 процентов. Но и это довольно легко удалось отбить.