- Ты не думай, что если Тамара работает в таком месте, то она - академик или другой большой начальник. Она - сотрудница библиотеки, получает очень мало, живёт с дочкой, и на кошку у неё денег не хватает. Правда, дочка живёт у бабушки, а с мужем Тамара в разводе, так что тут у тебя может быть личный интерес и помимо кошки!
Инна рассказала, что Тамара по национальности болгарка, так как отец её болгарин, хотя и москвич. Он тоже в разводе с матерью Тамары, в общем, коллектив в её семье - женский.
Тут мы подошли к станции метро 'Ленинский проспект', и у входа я увидел худенькую, небольшого роста девушку - смуглую, с тёмными волосами и глазами. 'Точно - болгарка!' - подумал я и оказался прав - это действительно была Тамара. Губы у неё были полные, яркие, а форма глаз - 'а ля Людовик 14'. То есть такая, когда у носа углы глаз приподняты, а у висков - опущены, иными словами 'раскосые наоборот'.
Эта 'мышка' подошла к нам и тоненьким детским голоском поздоровалась.
- Оля выглядит школьницей, но хоть голос имеет низкий, - подумал я, - а у этой, что внешность, что голос - начальная школа. И как такая может ещё и дочку иметь, непонятно! Мы пошли по улице Вавилова и скоро подошли к дому Тамары. Жила она на четвёртом этаже, лифта не было, потолки высоченные - аж запыхались, пока поднялись.
По дороге мы с Инной зашли в магазин и я, по её совету, купил бутылку марочного коньяка. 'Тамара пьёт только хорошие коньяки!' - предупредила Инна.
Квартира оказалась коммунальной. Тамара жила ближе всех к входной двери, её комната стеной выходила на лестничную клетку. Обстановка в комнате напомнила мне былую комнату Оли на Таганке. Присутствовал, правда, шкаф с дверцей, выпадающей каждый раз, когда его открывали.
Нас встретила красивая сиамская кошка; она промяукала пару раз басом и лениво пошла к кормушке, где лежало несколько небольших нетронутых рыбин. Кошка тосковала по хозяйке, почти не ела и вела себя беспокойно. Звали кошку Мелиской.
Животное мне понравилось, и мы решили 'отметить' его передачу мне. Открыли коньяк, разлили по стаканам, а закусывать: оказалось нечем. Не было даже кусочка хлеба или рафинада. Тамара стала отбирать рыбу у Мелиски, но кошка возражала.
'Ни сам - гам, ни людям не дам!' - кошка шипела, царапалась, но свою рыбу не отдавала. Насилу отобрали, и Тамара быстро отварила её. А я держал кошку на руках и уговаривал её успокоиться. Рыба-то всё равно останется здесь, когда сама Мелиска уедет со мной. Так что зря она борется за свою еду. Но кошка царапалась и покусывала меня за руку.
Наконец, Тамара принесла рыбу, и мы выпили за передачу Мелиски. Коньяк с кошачьей рыбой - это что-то новое, но пошло ничего. Я запихнул Мелиску в авоську и понёс её на улицу. Там остановил такси, и мы с кошкой поехали к Моне в Фили. Ибо я предполагал до окончания ремонта подержать Мелиску у Мони.
Моня в восторге не был, тем более Мелиска буянила - она прыгала на шкафы, орала басом, царапала всё и всех вокруг. В довершение всего она 'сходила' прямо на Монино одеяло, и взбешённый Моня потребовал экстрадиции Мелиски.
Что было делать - опять переговоры с Инной, Тамарой, и я ещё раз зашёл в знакомую мне уже квартиру, неся Мелиску в авоське обратно. Кроме неё я нёс с собой бутылку мадеры, но уже с закуской. Оказалось, что Тамаре вино нравилось больше крепких напитков, а коньяк любит сама Инна. Так раскрылась хитрость Тамариной подруги. А ещё Тамара курила, что ей совсем не шло. Я хотел приударить за ней, но из-за этого куренья чуть ни отложил своего намерения. Выпили, посидели, Мелиска злобно сверлила нас глазами со шкафа. Тамара была молчалива и проронила всего несколько фраз за весь вечер. Говорил, в основном, я. Договорились в выходные пойти купаться на пруд где-то на Юго-Западе. Туда часто ходили Тамара с Инной.
Пруд оказался в бетонных берегах, достаточно чистым и благоустроенным. И тут я увидел Тамару в купальном костюме, причём достаточно 'бикинистом'. Я был просто потрясён античной красотой её тела - это была настоящая древнегреческая богиня, не знаю только, какая конкретно. Чуть похудевшая Венера Милосская, только с руками и ногами. А если быть точным, то Тамара была буквально фотографической копией со скульптуры 'Девушка-рабыня, выставленная на продажу'. Это что-то из Древней Греции; может, ваял не сам Фидий, но кто-то из его компании - точно!
Одним словом, я забыл про курение и решил всерьёз приударить за Тамарой. Инна сперва сама толкавшая меня на это, почему-то была моим поведением недовольна и вскоре ушла домой. Мы гуляли до вечера, зашли в какое-то кафе неподалёку и даже целовались. Я проводил Тамару до дома, но наверх она меня не позвала.
Но своих 'атак' я не оставил, и они вскоре увенчались успехом. Как-то, возвращаясь после концерта из Кремлёвского Дворца Съездов, я снова проводил Тамару домой. Мы хорошо выпили в буфете Дворца, да и с собой захватили бутылку. Тамара снова, было, решила не звать меня наверх, но я попросил её пустить меня хотя бы в туалет.
Сходив в туалет под пристальным взглядом пьяной старухи-соседки, я зашёл в ванную. Но вышел, 'обзираемый' уже всем старухиным семейством - дочкой, тоже Тамарой, слегка выпившей, затем Лёней - цыганом по национальности, но почти трезвым, и совершенно трезвым маленьким ребёнком-цыганёнком, а также собаками - хином и пекинессом. В комнате, где жила вся эта весёлая семейка, были ещё и рыбки в аквариуме, но они решили не покидать своей естественной среды обитания из-за праздного любопытства.
Я вежливо сказал соседям: 'Бон суар!' и зашёл к Тамаре. Уже заходя в комнату, я увидел, что дверь напротив приоткрылась и в ней показалась молодая, весьма красивая женщина. Мы, осмотрев друг друга, кивнули и зашли каждый к себе. То, чего так не хотела Тамара, сбылось - мы с соседями повидались.
- Теперь пойдут разговоры, - переживала Тамара, - они такие сплетники! Красавицу, кстати, зовут Людмилой, но она замужем! - язвительно добавила Тамара, заметив мой интерес.
Мы выпили бутылочку вина, прихваченную 'из Кремля', и я стал приставать к Тамаре. Она как-то формально и по-провинциальному посопротивлялась, но силы были явно неравны. Всё что должно было произойти, произошло. А сразу же после 'этого' Тамара заявила мне, что она была 'против', и я её изнасиловал.
- Давай, - говорю, - сейчас позвоним в милицию и сделаем заявление. Все обстоятельства против меня! Пришли вместе, поздно и выпивши. Я зашёл в туалет под надзором соседей. Вместе распили бутылку, после чего я изнасиловал хозяйку. Бьюсь об заклад, что под дверью стояла и слушала всё перманентно пьяная соседка. Все факты работают против меня! - заключил я.
- Тогда давай спать! - спокойно предложила Тамара, что мы и сделали.
Это было роковой ошибкой. Оказывается, Тамара совершенно не предохранялась. Как и Оля, она была 'дитём природы', ещё более наивным и безынициативным. Чтобы отличать мою новую Тамару от всех предыдущих, я прозвал её про себя 'Тамарой-маленькой'. Действительно, она была существенно меньше по габаритно-массовым показателям (простите за техницизм!) всех моих предыдущих Тамар, особенно последней - 'каланчи'.
Дома на меня сразу накинулись Моня и Оля: 'Где пропадал всю ночь, почему не позвонил?'
- Да если бы я мог позвонить, я бы приехал! - соврал я. И потом, я создал вам условия для измены вашему мужу и другу. И надеюсь, что вы воспользовались этим!
Оля - в слёзы, Моня обвинил меня в цинизме и жестокости.
- Всё перевернулось вверх ногами в нашей дружной семейке, - подумал я, и предложил кончать пререкания. - Ну, нажрался у приятеля, вы довольны? Как-нибудь сведу вас с ним, он вам понравится!
Приём, который оказала мне Тамара, и наша первая ночь мне не понравились. Не вызывали восторга и соседи по квартире. Чтобы не встречаться с ними, я в дальнейшем выходил в туалет по ночам, ощупью добираясь в темноте туда и обратно. Походив к Тамаре ещё несколько раз до летних отпусков, я распрощался с ней до осени. Она без эмоций отпустила меня на лето, и мы расстались. А осенью просто не встретились, и, казалось бы, позабыли друг про друга.