Вот и сейчас, я спешу на помощь к маме. Брату повезло, он младше меня на четыре года, ему сейчас четырнадцать, а мне месяц назад исполнился восемнадцать.
— Самир, — кричу ему, когда замечаю его во дворе, возящимся в своем велосипеде, — пошли — поможешь! — подхожу к нему поближе.
— Чем я могу вам помочь в ваших девочковых делах? — кривится, прячя лицо от солнца. Светлые кудри переливаются, блестят на солнце. Я никогда не понимала, в кого он такой светловолосый? В шутку всегда говорила, что только мать знает, отца своего ребенка. За что всегда получала от матери, а в последний раз, когда я так сказала, она больно меня ущипнула и приказала никому не сметь такое говорить. Ну и ладно, обиделась я тогда. А еще синяк, после ее щипания долго болел и не проходил.
— Ты можешь молоко перекрутить в сметану!
— Папа сказал, что это не мужское дело, — улыбаюсь, когда он гордо поднимает подбородок, — а я мужчина!
— Ладно, раз папа сказал, то возись дальше в своем велике!
— Ты девочка, ты и иди помогай, а я буду мужские дела делать.
— Я и иду, — тереблю светлый чубчик, он отворачивается, чтобы не доставала, смеюсь и иду к маме в подсобное помещение, специально оборудованное для переработки молока. Здесь мы делаем сыр и сметану, очень редко масло.
— Мама, — она как раз выключает плиту, на котором грела молоко. Добавляет пепсин, перемешивает и переключает свое внимание на меня.
— Асият дочка, сегодня очень много дел, — тяжело вздыхает, — впрочем как и всегда, — не стой как неродная, помогай.
— Мама, — начинаю разговор чуть позже, когда полностью переработала молоко, — можно вечером мне выйти погулять?
— Опять?
— Мама, пожалуйста, Мурад сегодня последний день, как в селе, утром уезжает и неизвестно, когда теперь увидимся.
— А мне то что, что он уезжает? Дочка ты забыла в какой семье ты растешь?
— Не забыла.
— Этот Мурад городской выскочка, ему не понять наши устои и обычаи.
— Мама мы ведь ничего плохого не делаем, там соберутся все ребята, большинство из них из города, и они все уезжают!
— Ты и так весь август по ночам гуляла, — шепчет тихо, чтобы кроме нас никто не слышал.
— По вечерам, — поправляю.
— Хорошие девочки не гуляют ни по вечерам, ни по ночам.
— Мама, это в последний раз, больше не буду просить
— Конечно не будешь просить, все уезжают, скоро начало учебного года!
— Мама, пожалуйста!
— Ты к Мураду рвешься или ко всем? — она ставит руки по бокам и грозно смотрит на меня.
— Там будут все! Просто Мурад он… мы с ним очень сдружились за последний месяц, — знала бы ты мама, как я его люблю!
Да я мигом забываю, кто я и в какой семье расту, стоит мне оказаться рядом с ним! Он такая душка, всегда красивый и обалденно пахнущий, ммм я с ума схожу по нему! Влюбилась, как дурочка! Понимаю влипла, понимаю, что возможно больше не увижу никогда! Если конечно он не изъявит желания увидеться со мной в столице, или переписываться со мной, хотя у меня еще нет телефона, да да! Вы не ослышались, у нас с братом нет телефона. Папа обещал купить его мне, когда уеду учится, а это слуится уже на днях. Не знаю, что случилось с папой, но он согласился на мою учебу в столице, если я поступлю сама, на бюджет. И только на юриста. Хоть мы очень обеспеченные, он сказал, что оплачивать учебу не будет. Так, что я очень старалась и у меня получилось. Не туда, куда я хотела, ну и ладно, лишь бы учится, а не замуж выходить, за того, кого выберут родители.
— Можно? — спрашиваю с грустью в голосе.
— Тебе надо думать об учебе и вещи собирать, послезавтра уезжаешь, а тебе все гульки подавай!
— Мамочка, пожалуйста.