— За вчерашнее… аххх
— Нравится? — смотрит затуманенным взглядом, знает же что да и прекращает трогать там, пока не киваю и не целую в губы, с дрожью и стоном проталкиваю язык, нахожу его, облизываю. Он снимает с меня трусики и шире разводит мои ноги. Нежно гладит, находит самую чувствительную точку давит, делает круговые движения вокруг клитора, доводя меня до безумия. Оглушенная нашим учащенным дыханием пробую и пробую его вкус.
— Боже, Марк!
— Хочу тебя, — он так сейчас смотрит, виновато.
— Я твоя, возьми меня, Марк! — громко стону, задыхаюсь, когда его палец погружается в меня.
Мир крутится вокруг нас.
Марк накрывает мое тело своим, подчиняет, напирает и погружается в меня, медленно и нежно, не отрываясь от моих глаз. Громко стону, извиваюсь под ним, требуя большего. Хочу глубже, чаще, быстрее.
Ногами обвиваю его спину и притягиваю к себе.
— Поцелуй, — требует, прежде чем сделать резкий толчок и погрузится до основания.
Мелкие искорки наслаждения покрывают все мое тело.
— Боже! — кричу и утопаю в любимых глазах. Каждое движение дарит удовольствие, скользкие влажные толчки наполняют комнату неприличными звуками.
Марк поднимает мои ноги, ставит себе на плечи, учащается. Толчки быстрые, глубокие, до основания. До разрыва сердце. Перед глазами застилает пелена, кажется сердце вот-вот разорвется и я задохнусь.
— Такая красивая… — стонет в губы, — безумно красивая, — шепчет и глубже толкается, — моя!
— Люблю тебя, — шепчу и взрываюсь на маленькие кусочки, распадаюсь на частицы, взлетаю, сильнее впиваясь в его кожу на спине.
Марк громко стонет изливаясь в меня, падает сверху, опускает мои ноги и целует, и целует.
— Прости, тебе наверное больно? — глажу спину, где царапала.
— Нет, моя львица, — смеется, смотрит все еще затуманенным взглядом.
— Ты тяжелый, — он улыбается и скатывается на бок, тянет меня к себе на грудь, целует макушку.
Пока восстанавливаем дыхание о многом успеваем переговорить. В частности, что обоим нечего надеть.
Вчера ночью, после того, как полиция забрала этих… арестовала, он забрал меня к себе. В нашу квартиру, как сам Марк говорит. Мы долго принимали душ вместе, молча. Марк долго и тщательно смывал с себя кровь, со своих разбившихся до костяшек рук, а вещи, все что были на нем — он поместил в мусорный пакет.
Теперь у меня из одежды только трусы, пижама и домашние тапочки. У Марка — ничего. Обувь и ту он выкинул.
Всю ночь мы просто спали, крепко обнимая друг друга и дали обещание, что к этой теме никогда в жизни не вернемся. Он долго просил меня забыть, вычеркнуть все из памяти.
— А детей я тебе подарю! — уверенным голосом твердил Марк и просто обнимал.
***
— Нам нужна помощь друга, — Марк завязывает пояс на банном халате, после душа, — и я знаю, кто нам поможет, кажется эти двое, — он прокашливается, — очень неплохо ладят. Ты будешь звонить или я?
Я набираю номер Златы и жду ответа. Но все тщетно, она не отвечает.
— Может они вместе? Спят? Демид тоже не отвечает.
— Вроде нет, а там кто их знает. Ходить тебе голым, — смеюсь, когда телефон в руке Марка вибрирует.
Марк в своей обычной манере издевается над сонным Демидом.
После приезда полиции, Демид приехал к Петру Михайловичу и долго кричал на Марка, что тот не позвал его с собой.
— Тогда трупов точно было бы не миновать, — сурово отвечал Халанский.
— А какого хрена ты сейчас решил мне позвонить? А не раньше? Ааа? — никак не могли успокоить разъяренного Демида.
— Чтобы ты успокоил своего друга! Я уже не могу с ним справится!
А потом Демид стал еще злее, потому что не мог забрать с собой Злату, как хотел.
— Демид привезет мне вещи, — смеется Марк, — и он спал один. Иди ко мне, — он тянет меня на кровать, — просто полежим, пока едет Демид. Он еще домой ко мне должен заехать, так что это не скоро, — он целует меня в висок и открывает приложение в своем телефоне, — что будешь кушать?
Пока мы ждем доставку, я дозваниваюсь до Златы, она обещает привезти мне вещи.
— Звони Демиду, — тихо шепчу Злате, — он тоже едет сюда. Везет вещи для Марка.
Я отключаюсь и крепко обнимаю Марка.
— Сегодня у нас очень много дел.
— Каких? — я облокачиваюсь на локоть и смотрю на загадочный взгляд Марка.
— Нам нужно обустроить наш дом, ты же не думаешь, что мы будем жить в квартире с одной кроватью и простыней?
— За один день?
— Сейчас мы поедем в мебельный, выберем мебель. Для спальни, кухни и в гостиную. В ванную. Все что нужно купим.
— Мы будем жить здесь? — Марк кивает, — вместе? — я опускаю глаза, не привыкла еще к таким отношениям.
В моей семье такого не было. У нас были другие правила и обычаи. И только после свадьбы девушка переезжала в дом к жениху. А тут и стыдно сказать что-то против, потому что сама не хочу жить без него. Каждый день хочу ложиться и просыпаться рядом, знать, что он ел, пил. Чем занимается, как провел день. Хочу быть рядом каждую минуту своей жизни. И не могу отпустить в себе то, что привито с детства. Хоть и понимаю, что давно другая, давно ушла из той жизни… но сейчас, что подумает отец? Брат?
— Да! Будем иногда ездить к родителям в гости, к моим и к твоим, если ты захочешь.
— Я познакомилась с твоими родителями. Они у тебя очень хорошие.
— Знаю, — он целует и идет открывать дверь.
***
Марк останавливает машину у магазина цветов. Я в недоумении смотрю на улыбающегося Марка, растёгивающего свой ремень безопасности, вроде мы собирались в мебельный?
— Майя, милая, — он глушит мотор, — не могла бы ты смотреть на другую сторону дороги?
— На другую?
— Да, вон на отели, ресторан. Куда угодно, в эту, — головой указывает на выстроенные в ряд многоэтажные здания, на первом этаже которых находятся магазины, от продуктовых до цветочных, канцелярия и ювелирная. Одним словом, все что хочешь, центр города, — не смотри. Обещай.
— Постараюсь.
— Постарайся и жди меня. Не выходи из машины, сможешь?
— Смогу.
— Целуй, и я пошел, — конечно же, целую, потом выпускаю.
— Я быстро.
Я сижу, как послушный ребенок и смотрю на украшенный город. Кругом все сверкает и блестит, каждый кустик и тот сверкает огоньками. Люди даже не думают снимать украшения, несмотря на то, что новый год прошел, народ еще празднует, судя по тому, как они выходят с алкомаркета с большими пакетами, никто и не думает возвращаться к работе или к учебе.
Я засматриваюсь на красивый уютный город и улыбаюсь, когда вспоминаю свое самое доброе утро.
Злата с Демидом, вместе, привезли нам одежду и в один голос добавили, что пора бы нам подумать о том, чтобы перевезти свои вещи. Потом влюбленная пара уехала от нас в деревню, за бабой Нюрой. Я хотела, очень бы хотела с ними, но все согласились, что нужно заняться пустой квартирой.
Женечка осталась с дедушкой. Петр Михайлович все не нарадуется внучке, особенно его радует, что она теперь живет с ним.
Я подпрыгиваю, сидя на месте, когда Марк стучит в окно. Как и обещала, не смотрела в эту сторону, смотрела в сторону алкомаркета, и улыбалась с веселых покупателей, которых слегка пошатывало.
В окно я вижу огромный букет алых роз, пока Марк не отодвигает их в сторону. Открываю дверь и вдыхаю запах цветов.
— Они пахнут Марк! — чтобы забрать их с рук Марка, мне приходится выйти из машины.
— Нравится? — я обнимаю свой букет и впиваюсь ароматом.
— Спрашиваешь?
— Закрой глаза, — пушистые снежинки падают на лицо, ресницы, щекочут и быстро тают, оставляя влажные следы. Марк берет мою руку в свою и я чувствую, как холодный металл медленно проталкивается по моему пальцу. Открываю глаза и чуть не кричу от увиденной красоты, — Майя, согласна ли ты стать моей? Женой, — нервно теребит мои пальцы, пока рассматриваю красивый голубой камешек и много маленьких вокруг.