Но вместо ответа Шакалов замолчал. Впервые его молчание давило, а когда я подняла взгляд на него, то увидела дольки сомнения. Он словно не хотел продолжать, боясь усугубить…
В голове снова и снова проматывались сказанные им слова, я чувствовала, что что-то не сходилось, но не могла поймать момент, в который осеклась. Что за черт?
— Я не собирался говорить тебе о смерти родителей вплоть до родов. Для тебя они бы были в долгом путешествии, где-то в Африке, без связи. — Кирилл сделал шаг вперед, пытаясь сократить расстояние между нами, но затем замер. — Но сегодня произошло кое-что меняющее все. И я рассказываю это тебе только для того, чтобы ты осознавала степень опасности и четко следовала моим указаниям. Ты должна понимать, как важно соблюдать полную безопасность!
И тут я вспомнила начало разговора. Все сошлось, ужасные догадки заставили сердце выпрыгивать из груди, а перед глазами появилась белая пелена.
— Боги… Кирилл… Как давно они умерли?
— Две недели назад. — оглушил он меня правдой, заставляя отшатнуться назад, словно от удара.
Из горла вырвался мучительный хрип, когда я сцепив зубы прорычала:
— Их убили в первый день, когда мы прибыли на остров?! До или после того, как ты чуть не трахнул меня в джакузи!?
— После. — неожиданно ответил тот, — Был неверен, стоит ли тебе знать, но твоя болезнь внесла коррективы. — не на долго мужчина отвернулся к окну и выпалил буквально на одном дыхании: — Две недели шло расследования, твои родители были в морге. Сегодня должны были состояться похороны. Я был на связи и мониторил их каждую секунду.
— Должны были?..
— Именно. — слишком резко отчеканил он и в один момент его энергетика стала походить на лезвие кинжала. — Но кто-то устроил потасовку, которую можно расценить за теракт и… Похитил тела твоих родителей?
— Но… Зачем?
— Я тоже хотел бы знать, Черничка. — задумчиво протянул Шакалов и часть разбитой статуэтки под его ногой превратилась в мелкий песок.
Глава 4. Друг приходит в беде
Я смотрела на Шакалова и реальность не казалась мне настоящей. Нет, черт побери! Мало того, что родители погибли, так еще и похищение тел…
— Кому могут понадобиться трупы? — задумчиво прошептала я, стараясь отогнать неприятие догадки. Хотя бы память о семье должна быть не осквернена! — Где это произошло? Возможно речь идет о каких-то ритуалах или…
— Черничка! — резко выкрикнул мужчина, заставляя меня замолчать. Он медленно прошел к окну и сложил руки на груди, давая понять, что разговор окончен. — Расследованием занимаюсь я. Не ты! Помни о том, что должна быть осторожна. Теперь иди.
Сперва я подумала, что мне показались последние слова Кирилла. Прищурившись и навострив слух, я прокрутила в памяти сказанное им и все равно не поверила. Наверное, почувствовав мой шок и неуверенность, Кирилл обернулся и яростно глядя в глаза отчеканил:
— Иди, Кристина!
Это был первый раз, когда Шакалов назвал меня по имени, обращаясь именно ко мне. Не сделай он этого, я бы отреагировала иначе. Пожалуй, устроила бы скандал, даже не пытаясь выслушать его «здравые» рассуждения. Но его энергетика, посыл и даже отреченное «Кристина» говорили о том, что дело серьезнее, чем я могла предположить.
Что-то ребяческое во мне требовало развернуться и уйти, громко хлопнув дверью. Но я заставила себя откинуть эмоции назад и подумала о родителях. Как бы поступила мама?
— Что-то серьезное происходит, так? — сделав шаг вперед, я вспомнила уроки этики, на одном из которых рассказывали, как заочно расположить человека к доверию и откровенному разговору. Ладони говорившего должны быть открыты для собеседники, и ни в коем случае не сцеплены друг с другом. Взгляд непременно должен быть направлен на Кирилла и пусть на это понадобилось слишком много сил, я все же осторожно протянула: — Ты волнуешься, переживаешь и, уверенна, делаешь все, что в твоих силах, чтобы ничего не произошло. Но держать все в себе — безумие. Тебе нужно поделиться с кем-то. Например, со мной. Расскажи, что происходит. Возможно, я смогу помочь…
Я сделала все правильно, как по учебнику. Задобрила, польстила, показала выход из ситуации и даже предложила помощь. Такой способ манипулирования сработал бы с каждым… С каждым, кроме Шакалова.
Он словно хищник, выжидал, позволяя мне подойти ближе и тем самым обрезав пути отступления. Молча наблюдал, как я останавливаюсь рядом и даже когда мои руки потянулись к его груди, чтобы закончить последний пункт — тактильный контакт, он лишь слегка сощурив глаза, молча стоял.