работалось легко. «Сделаю еще один круг,- подумал он, взглянув на невспаханное поле, - еще неделя
потребуется, чтобы закончить пахоту. Поскорее закончить да засылать сватов. Мать
поправилась. Пусть сходит к дяде Трофиму».
Неожиданно он увидел двух всадников, которые ехали к нему, пристально его
разглядывая, будто хотели о чем-то спросить, но, не доехав около десяти саженей,
свернули и вскоре скрылись.
Карпо насторожился, даже нащупал в голенище сапога нож, затем подумал:
«Передумали, видимо спрашивать или обознались»,- но тревога улеглась только
-Мамо, как ты себя чувствуешь?- с надеждой на улучшение ее состояния спросил Карпо, войдя в хату.
-Еще ноги дрожат, но значительно лучше. Что ты хотел?
бы Полину увидеть, сообщить ей, что по окончании работ по вспашке зяби пусть ждет сватов. Побегу к Полине может договоримся о дне, когда можно засылать сватов.-Трошки подождал бы. Ты в работе, дядя тоже может быть, я окончательно встану с постели.
-Я только скажу, чтобы ждали сватов.
-Ладно, иди- согласилась мать.
Встреча не назначалась, поэтому Карпо постоял на их любимом месте, не
дождавшись Полину, направился к дому Полозовых. Знакомый плетень из молодых
веток вербы, запертая калитка. Все как обычно, но в окнах не светится огонь лампы. «Что случилось? Еще не поздно, чтобы ложиться спать,- терялся в догадках он, - может,
стали экономить керосин? Трудная зима ожидается».
Карпо потоптался у калитки, хотел постучать, но не решился. « Вдруг уже спят.
Завтра, пораньше приду».
Прошло три беспокойных ночи с тех пор, как состоялась встреча Полины и Сабитова. Чтобы избежать прихода гостей, Полозовы ложились рано, едва спустятся сумерки.
Евдокия, подойдя к окну, увидела стоящего у калитки Карпо. Чтобы его случайно не
увидела дочь, она ушла в другую комнату и позвала к себе Полину и некоторое время
занимала ее расспросами об Андрее, иногда даже нахваливала его. Разошлись с
разными мыслями, но об одном.
Полина часто просыпалась, подолгу лежала, глядя в потолок. Память возвращала ее к встрече с Сабитовым. Она пыталась думать о Карпо, но он не задерживался в ее голове. Все время всплывали слова: «Разве ты не достойна, в карете барыней ездить!? Какая из меня барыня!- хихикнула она над собой, но с удовольствием представила, как исказится лицо Дашки: «Она от зависти уродиной станет», - мстительно прошептала Полина.
Другой голосок будто издали напомнил: «А может, обрадуется, Карпо ей достанется. Вдруг Дашка правду сказала, что он действительно был с ней». Последняя мысль не бросила ее в ярость ревности, а чуть кольнула ее душу и отступила под натиском других неизведанных ощущений. Она еще как-то пыталась отбиться от навязчивых думок, но потом объяснила себе: «Что плохого, если я в мечтах немного побуду богатой барыней».
Перед рассветом она глубоко уснула, иногда улыбаясь своим снам.
***
Изнуренная на пахоте зяби лошадь, едва тянет телегу. Карпо Курилов, вяло понукая ее, зорко смотрит по сторонам. Не выходят из головы два калмыцких всадника.
Внутренне он готов к разным неожиданностям. Его не покидает мысль: «Неужели этот кендюх* решил мне отомстить. Мало я его понянчил, надо было больше, чтобы если придется расплачиваться своими боками, так было бы за что».
Сегодня ему не удалось уехать домой в компании таких же пахарей, как и он. Взятый на всякий случай железный зуб, он положил под рукой. Дорога, накатанная множеством колес, спускалась к реке, где вербы уже упустили первую листву, которая, как крохотные лодочки скопилась у берега. Успевший пожелтеть камыш недовольно шумел на редкие порывы ветра. Солнце уже уступило место вечерней заре. Река потемнела, будто стала свинцовой, от нее тянуло сыростью. В низинах скапливала силы темнота ночи. Карпо плотнее запахнул полы старой одежины. Когда дорога сблизилась с рекой, лошадь приостановилась и потянула к воде. Карпо отпустил поводья, дав ей свободу. Он вдруг заметил шевеление в зарослях, где через
несколько минут будет пролегать его путь. Дорога, стесненная камышом реки и
чащобой конопли, уходила вверх к селу. Коняга после водопоя заспешила домой.
Проезжая самое узкое место, Карпо почти лег на пол телеги, опасаясь выстрела или
аркана, но вокруг
было как обычно.
Преодолев опасный участок, он облегченно вздохнул и даже стал ругать себя за
трусость: «Пуганая ворона куста боится. Кого испугался? Андрея! Что он может?
Ничего!»
Из-за кустов выскочил всадник и метнул аркан. Карпо видел летящую петлю, но
увернуться уже не смог, успел только выбросить вверх руку и в ту же секунду,