— Здравствуй, Саша! — поприветствовал голос с акцентом.
— Ганс, «grub» тебе Ганс! — ответил Александр и помахал рукой.
— Благодарю! Как у тебя дела? — поинтересовался психолог.
— Пока дышу.
— Алёна мне сказала, что тебя что-то беспокоит, хочешь об этом поговорить? — предложил Петер.
— Только не включай психолога, ты ведь называешь себя – моим другом...
— Так и есть. — Прервал психолог Сашу.
— Так будь другом, а не копайся в моих мозгах. — Добавил Александр.
— Хорошо, но тебя что-то гложет, что именно?
— Ты спрашиваешь, что меня гложет? Меня гложет то, что шесть месяцев назад, вы не дали мне шанса спасти мою матушку. — Ответил Саша и внимательно посмотрел на экран ноутбука.
— Мы не могли так рисковать, ты слишком важен для нас! А спасти её, мы уже не могли.
— Почему же нет? Что вам мешало? Тогда прошла всего неделя, как всё началось. Она ушла на смену, у неё был шанс выжить. Она находилась в заводском цеху, их могло вообще не задеть, а вы бросили их всех.
— Нет, Саша, автомобильный завод подвергся безумию, так же как и весь город. Там был хаос, люди убивали друг друга. Чтобы не дать им прорваться, по ним был нанесён авиаудар. Большая часть предприятия была уничтожена, а уцелевшие цеха – заблокированы. Мы подозреваем, что там по сей день есть инфицированные. — Закончил свою мысль Петер.
— Вы подозреваете... — почти по буквам, проговорил слова Александр. Саша встал и посмотрел в окно. Он постоял несколько секунд, а затем сел и добавил. — Если бы я за сутки до случившегося знал, что вижу её в последний раз, я бы нашёл что ей сказать... Я бы обнял её, поцеловал, сказал бы – что люблю её, да просто бы никуда не пустил. Так же было и с отцом, я не успел ему ничего сказать.
— Твой отец умер до случившихся событий. — Вставил своё слово психолог.
— Будто, я этого не знаю, — со злобой прокричал Саша. Он уставился на экран ноутбука, по щеке скатилась слеза. — Дело не в этом, Ганс. Мне было десять, я его не видел до самой смерти. Последний раз, когда я его видел, он уже лежал в гробу обложенный льдом.
— Почему так получилось?
— Потому что, он был алкоголиком, пил запоями. Я не могу сказать, что он был плохим человеком, нет, конечно. Он был очень добрым, как и моя матушка. Он никогда не повышал голос без причины, он никогда меня не бил. Он мог не пить год, полтора, но если хоть каплю выпивал, то не мог остановиться. Следующей остановкой был дурдом, где его прокапывали. Либо он просто резко переставал пить и через пару дней, у него начиналась «белочка», вот и всё. — Александр замолчал. Немного подумав, он продолжил. — Помню, как у него поехала крыша в очередной раз, он подошёл ко мне и спросил:
— «Сын, ты видишь, как по соседнему дому ползёт голый мужик?» — я ему ответил – нет, там никого не могло быть. Он посмотрел на меня и добавил:
— «Ну, всё, началось, пора собирать вещи...». — А к вечеру, у него совсем снесло планку. Мама была на работе в вечернюю смену, а он разобрал шкаф, разрубил его топором и заколотил все окна и двери. Он разрисовал всё крестами и твердил, что его преследуют демоны. Смешно, тогда за ним гонялись его мысли, а сейчас, его сын реально бьётся с демонами. А после этого, он голым носился по крышам, а за ним бегали санитары. Вот такое у меня было детство... — закончил Саша свой рассказ. Наступила тишина, оба молчали. Петер ждал, пока Саша соберётся с мыслями и сам продолжит.
— После последнего посещения дурдома, — продолжил Александр. — Ему сказали:
— «Толя, ещё раз запьёшь, у тебя не выдержит сердце. Подумай о своей семье, у тебя растёт сын, ему нужен отец». — Скажу честно, он долго держался, очень долго – больше полутора лет, для него это был личный рекорд. А потом, он опять запил... Мама уехала в отпуск в другой город. Отец держался, ждал её, а перед самым её приездом, запил. Я как это увидел, собрал быстро вещи и рванул к бабушке. Он меня не останавливал, просто сидел на кухне и молчал. Тогда я его видел живым в последний раз. Он пил около трёх месяцев, мама ему сама покупала бутылку. Каждый день ездила к нему, смотрела, чтобы он ничего не вынес из квартиры, для этого и покупала ему водку. Меня к нему не пускали, да и я особо не рвался... Мне было уже десять лет, когда он начал пить, как раз только исполнилось. По маминым рассказам, под конец, он уже не мог, есть, всё шло назад. Он почти только лежал, встать не мог, отказывали органы. Его организм принимал лишь водку, больше ничего. Там даже когда его вскрыли, обалдели, почти все органы перегнили ещё при жизни. Знаешь, что меня взбесило, Ганс? — поинтересовался Саша.
— Нет. — Ответил Петер.
— Он чувствовал свой конец и встретился со всеми, с женой, с родственниками, с тёщей, а со мной, нет...
— Наверно, он не хотел, чтобы ты запомнил его таким. — Перебил психолог Александра.
— Да, так он и сказал, что не хочет, чтобы в моей памяти, он остался таким. По словам матушки, он был очень плох. Вот так вот, но он сам выбрал свой путь. Он мог держаться, кто бы, что не говорил, алкоголик может держаться, если сам захочет. Если найдёт стимул, может, у него не было стимула, может он просто устал от жизни, я не знаю. — Закончил Саша свой рассказ. Он откинулся на спинку стула и посмотрел в окно.
— Сколько ему было лет? — спросил Петер.
— Тридцать один год, почти тридцать два. — Несмотря на экран, ответил Саша.
— Про таких говорят: «Ушёл в возрасте Христа»!
— Наверно. — Коротко сказал Саша.
— Ты злишься на него? — после небольшой паузы, спросил Петер.
— Нет, — начал Саша свою мысль и перевёл свой взгляд на психолога. — Мне просто обидно, что он ушёл так, молодым. Ведь он сообразительный был мужик, на работе его ценили, поэтому и не увольняли. У него были золотые руки, по дому мог всё! Я не в него пошёл, хотя это понятно, я же поколение дебилов, мы не такие как они.
— Ты преувеличиваешь.
— Конечно, не все такие, но многие.
— Думаешь? — спросил Петер с улыбкой на лице.
— Слово дебил, пишется через «И»? — спросил Саша.
— Через «Е»...
— Вот тебе и доказательство! Просто, я с годами стал злиться на себя, я стал забывать лицо отца.
— В каком смысле? — не понимая, что Саша имеет в виду, поинтересовался психолог.
— Ну, например, посмотрю на его фото, да – это мой отец! А вот взять и представить его лицо в голове, не могу, чёрное пятно. — Ответил Саша.
— Ты был слишком юн, чтобы всё помнить в подробностях.
— Возможно. — Коротко сказал Александр и замолчал. Помолчав несколько секунд, он добавил. — Я боюсь лишь одного, что я забуду их лица: матери, отца, родных, близких. Я и так один в огромном мире, но если я их всех забуду, я потеряю себя полностью, ты понимаешь меня?
— Понимаю. — Ответил психолог и кивнул головой.
— Вот сегодня ты мне нравишься, Ганс! Ты говоришь со мной как друг, если тебя можно так назвать. — Сказал Саша и слегка улыбнулся.
— Я рад Саша, что мы смогли поговорить! — парировал психолог улыбаясь.
— Да, пойду я спать, стемнело уже. — Сказал Саша и занёс руку над экраном ноутбука
— Скоро увидимся! — сказал Петер и отключился.
— Возможно... — ответил Саша и закрыл ноутбук. Александр сидел и смотрел на звёзды. Воспоминания об отце, заставили вспомнить и то, как он одинок... Саша сидел на стуле, думал о родителях, а по щекам текли слёзы.