Утром всех посланцев областей собрали в издательстве, проинструктировали, велели приехать часам к трем ночи, когда матрицы всех полос, за исключением первой, уже будут готовы. На первые полосы предстояло каждому оттиснуть заголовок газеты своей области. К трем ночи я явился, протянул мастеру клише заголовка и уселся в курилке. Через минут пятнадцать приходит мастер и спрашивает: «Кто здесь из Андижана». А когда я откликнулся, он протянул мне клише со словами, повергшими меня в шок: «Забери свой заголовок, размер не подходит».
– К-к-ак э-э-то не п-поо-дходит? – я даже заикаться стал от изумления и охватившего меня страха.
– Да очень просто, вы берете матрицы с газет, у которых заголовки без орденов. А у вашей газеты – орден, так что ваш заголовок на несколько сантиметров шире..
– Так что же мне делать?
– А я почем знаю? – равнодушно ответил мастер. – Если хочешь, можем орден срубить, тогда и заголовок влезет.
– Ага, сначала в заголовке срубите орден, а потом мне в редакции срубят голову, – мигом сообразил я.
– Ну не хочешь, как хочешь, – и мастер, неспешно загасив в консервной банке сигарету, удалился.
Я бросился к телефону, дрожащими пальцами набрал домашний номер Рубена Акоповича. Спросонья он поначалу не понял, что за вопли раздаются в трубке, потом до него дошла суть. Спокойный рассудительный голос шефа меня несколько привел в чувство.
– Послушай меня внимательно. Не перебивай. Ты там сейчас один. И никто кроме тебя, ничего сделать не сможет. Выход из положения существует. Но найти его можешь только ты. Ты один, и никто другой, – увещевал меня Сафаров.
Вертя в руках казавшееся мне теперь многопудовым клише, брел я по типографскому цеху, не понимая, где искать этот пресловутый выход.
«Нет, ты просто баран какой-то. Целый месяц учу тебя отливать заголовки, а буквы все равно кривые», услышал я совсем рядом чей-то разгневанный голос. Огляделся и увидел, что прохожу мимо участка отливки заголовков.
«Какой же я дурак! – обругал сам себя. – Ведь я же эту технологию как от и до знаю». Вспомнив свой недавний опыт работы в геологической газете и типографских дежурств, я бегом направился к деревянным шкафам, где в специальных ячейках были разложены заголовочные шрифты. Измерить специальным устройством клише было минутным делом. Укрепив заголовок на специальной подставке с остро заточенным резаком, я решительно отрубил орден. Затем на плашке выложил буквы, составлявшие название «Андижанская правда», меньшим, естественно, размером, всю эту, наспех сооруженную конструкцию, вместе с орденом укрепил в отливочной машине и через десять минут «свежеиспеченный» заголовок нужного формата с видом невинным и равнодушным протягивал мастеру.
– Где ты это взял? – только и спросил тот.
– Тебе дело? Размер-то – тютелька в тютельку. Неси давай матрицировщикам, нечего тут вопросы задавать. Где взял, где взял? Купил. – Закончил я фразой известного анекдота.
Матрицы с материалами съезда доставлены были в Андижан вовремя. Оставив их в местной типографии, отправился спать, а в редакцию заявился только вечером. Героя чествовали по заслугам. Редактор прилюдно вручил мне премию, после чего неформальная часть торжества органично перетекла в ближайшую чайхану. Много дивного из тостов друзей-коллег узнал я о себе в тот вечер, возгордился безмерно и чувство собственного достоинства переполняло меня еще пару дней.
А потом Николай Степанович Коркин, ставший к тому времени заместителем редактора, зазвал меня к себе в кабинет, таинственно повернул дверной ключ на два оборота, молча извлек из ящика стола съездовский номер газеты и повелел: «Посмотри внимательно».
Я глянул и впервые ощутил на себе суть поговорки «сердце в пятки ушло». Над заголовком не было фразы «Пролетарии всех стран, соединяйтесь», без которой не выходила тогда ни одна, даже самая захудалая, газета Советского Союза. Ноги у меня подкосились и я не сел, а, можно сказать, рухнул на стул произнеся убитым голосом; «Коля, что же теперь будет».
– Да скорее всего, ничего не будет. Если не заметили сразу, то кому в голову придет сейчас разглядывать. Я специально выждал несколько дней, даже тебе ничего не сказал. А теперь, думаю, уже все позади. Так что успокойся. На концерт вот сходи, к нам звезда эстрадная приехала, развеешься, да и интервью заодно возьмешь. Иди, иди, не имей привычки горевать по поводу того, что еще не произошло.