В Кирове, во время моего первого «настоящего» политического выезда, я понял, что весь оппозиционный мир очень слабо воспринимал людей извне. То ли это какой-то страх перед возможными провокаторами, то ли это нежелание пускать и делиться даже возможным куском хлеба. Это было довольно закрытое сообщество, которое воспринимало только тех, кого знало лично, и тех, кого «кто-то» привел.
Приехав в Киров, я был достаточно открытым человеком без «оппозиционной звёздной болезни», проявляющейся в невнимательности к простым людям и завышенном чувстве собственной значимости. Позже начнут говорить, что мы боремся с пресловутыми «запутинскими» 86 %, а нас всего лишь 14 %. Многим нравилась эта элитарность, даже какая-то сакральность, вокруг которой сформировалось свое медиа-пространство, свой пул СМИ.
Я неоднократно был в Кирове в связи с «Кировлесом». Я понял, что так можно заводить полезные связи, и что мне это интересно. Показавшийся сначала странным и неискренним Николай Ляскин координировал весь процесс взаимодействия со сторонниками и делал это довольно успешно. Со временем я понял Ляскина, он очень умело нейтрализовывал провокаторов, работал с городскими сумасшедшими, которых в Кирове набиралось очень много. Почему-то элитарная оппозиция, которая высоко ценилась на Западе и среди либеральной интеллигенции, привлекала городских сумасшедших — удручающе выглядящих людей, которые могли прийти к суду в одних плавках. И это далеко не преувеличение.
Как раз в Кирове к суду все время приходил странный дед, который вел себя неадекватно и агрессивно, матерился, призывал устроить революцию, резать, вешать и убивать. Мы всегда думали, что это какой-то провокатор или психически нездоровый человек. Но однажды в разговоре с ним он заявил мне, что является председателем кировского отделения «Яблока», так еще и якобы главой местного отделения тогда ведущей оппозиционной Партии 5 декабря. Для меня открытие сего факта стало шоком — ведь человек был очевидно душевнобольным. Он на полном серьезе в одних плавках, а то и босиком стоял у здания суда. Но со временем я к такому контингенту на оппозиционных мероприятиях привыкну.
Кстати говоря, Партия 5 декабря в те дни мне казалась самой свежей и перспективной из всех оппозиционных политических сил в стране. У них был организованный качественный десант, с ними я познакомился еще в первую поездку в Киров. Были очень интересные ребята: Наталья Пелевина, Андрей Быстров, Юлия Галямина — люди, которым впоследствии предстоит сыграть ключевую, во многом роковую роль во многих процессах. Тогда это была такая хорошая компания единомышленников. Глядя на них, я думал, что если зарождаются такие политические субъекты, пусть и незарегистрированные, то у оппозиции есть будущее. Тем более это были взрослые, образованные и политически подкованные люди.
Андрея Быстрова можно было назвать эрудитом, Наталья Пелевина заражала всех своим энтузиазмом, эмоциональностью и стремлением идти до конца. Еще тогда, в 2013 году я, проникся к ней симпатией как к уверенному лидеру. Что бы с ней ни происходило, я всегда в нее верил, потому что ни у кого больше не было подобного уровня бескомпромиссности. Другой момент, конечно, что у Пелевиной были свои личные цели.
Бренд Партии 5 декабря, впрочем, впоследствии разлетится на отдельные осколки. Наталья Пелевина пойдет поднимать ПАРНАС Михаила Касьянова и Бориса Немцова, Андрей Быстров растворится где-то в научной деятельности, Юлия Галямина будет сотрудничать с «Яблоком» и развивать собственный большой проект «Школа местного самоуправления» и станет достаточно успешным местным политиком.
Партия Навального «Народный альянс» тогда существовала, но была незаметной. В Киров приехала в те дни одна женщина, которая много мне рассказывала про «Альянс», но я не мог понять, почему эту замечательную партию в Кирове представлял один-единственный суперпафосный Владислав Наганов, который только флагом махал. Было, правда, в Кирове и местное отделение «Народного альянса», три человека, которых я видел на первом заседании по делу «Кировлеса», но которые потом все куда-то делись. От партии у них только и было, что значок на лацкане пиджака. Хотя, насколько я знаю, партией тогда занимались не самые некомпетентные люди, например Владимир Ашурков, ранее работавший директором по управлению и контролю активами CTF Holding Ltd, управляющей компании консорциума «Альфа-групп» Михаила Фридмана. Алексей Навальный, впрочем, с самого начала демонстрировал, что он не умеет заниматься партийной работой, и более того выстраивать ее на долгий период. И получался парадокс: было много людей, которые, как мне казалось, видели в Навальном лидера, но, если бы нужно было сделать выбор, скорее вступили бы в Партию 5 декабря или даже ПАРНАС, но не в «Народный альянс».