Толпа пришла к этому СИЗО, там было много прессы, но никто не понимал, что происходит. Туда же подогнали ОМОН, хотя люди пришли уже успокоившиеся и накричавшиеся. Это была сюрреалистическая картина: правоохранители стояли в касках, со щитами, а напротив мы, но уже мирно и без напряжения. В голове сидела мысль, которой я тогда ни с кем не стал делиться, что все это понарошку.
Важную роль в ситуации сыграл депутат Дмитрий Гудков. Одно его появление у ворот СИЗО обнадежило людей. Благодаря своему депутатскому статусу он смог зайти внутрь, посмотреть, где содержится Алексей, и подтвердил нам, что у него все относительно хорошо. Гораздо позже Гудков станет «агентом Кремля» и «блатным сынком», Навальный будет его полоскать так и эдак. Часть новой оппозиционной молодёжи в лице проекта «Протестная Москва» будет просто уничижать достоинство Гудкова. Но в тот момент, понимая беду Алексея, все сплотились вокруг него.
Параллельно мы следили за тем, как развивалась ситуация по какой-то сумасшедшей спирали в Москве. С Кировым это было не сравнить, хотя все самые «ядерные» активисты были здесь. В Москве народ собирался на Манежной площади и на Тверской улице рядом с Госдумой. Собирались, как правило, студенты и люди, возмутившиеся приговором Навальному. Опытные активисты восприняли эти волнения с тревогой, говорили, что этим ничего не добиться, но что, наоборот, массовые акции усугубят положение, потому что власть не привыкла ломаться и подвергаться шантажу толпы.
Стоит отметить, что новость о том, что сама прокуратура обжаловала приговор Алексею Навальному, пришла параллельно с тем, как ситуация развивалась в Москве. Надо понимать, что это был не результат массовых выступлений в центре столицы. Это был в принципе нонсенс, что прокуратура, гособвинитель, просившая реальный срок, сама же этот приговор с реальным сроком и обжалует. А когда она это делает еще и в отношении главного оппозиционера и врага системы, то все это очень странно. Все понимали, что после того, как прокуратура изменила своем мнение, больше суток Алексей в СИЗО не продержится. Все были в крайнем замешательстве, Ляскин и часть активистов остались в Кирове встречать Алексея, а я вместе с другой частью поехал обратно в Москву.
Никто не знал тогда, каков размах акции был в Москве. Наиболее горячие головы, конечно, потом скажут, что, мол, видите, как важно выходить на улицу, перекрывать дорогу и пикировать с полицией, чтобы добиться своего. Я с этим категорически не согласен, потому что прокуратура слишком рано обжаловала приговор, не после и даже не на пике этих волнений, а фактически до них. Я вообще не уверен, что государственная машина может так быстро реагировать. Очевидно, это была внутренняя заготовка прокуратуры, совершенно не связанная с московскими событиями.
В итоге в пресловутом кировском СИЗО Алексей Навальный провел всего лишь одну ночь, что в принципе нонсенс для всех сидевших оппозиционных политиков. Многие, кто углублялся в этот процесс, как я, и находился внутри, находил для себя какие-то оправдания этой небывалой ситуации. Оправдания думающим людям были точно нужны, потому что если смотреть на произошедшее трезво, то вывод напрашивался сам собой: всё это абсолютная постановка с участием Навального, гапоновщина с его стороны.
Как только стало известно, что Навальному дали реальный срок, Леонид Волков моментально заявил, что кампания заканчивается. Большинство стало проклинать Волкова, что это провокация и что вообще он засланный казачок, потому что, казалось бы, наоборот, именно сейчас нужен был резонанс — человека сажают, а он ведет предвыборную кампанию, на него оказывают давление, чтобы не допустить до выборов. Ведь можно же было перепрофилировать кампанию на защиту и поддержку кандидата. Это было бы стандартным и понятным ходом для оппозиции, не воспользоваться которым было бы странно. Другие люди говорили, что Волков поступил правильно, дескать, таким образом он шантажирует мэрию и администрацию президента. Тогда получается, что власть изначально заказала участие Алексея на этих выборах для их большей легитимации, а Волков просто напомнил им об исполнении своих обязательств. В общем, как ни посмотреть на данный поступок Волкова, напрашивается неутешительный вывод об абсолютном «зашкваре».