Кстати, об особенностях. Любопытная встреча произошла у меня в апреле 2013 года с Ильёй Пономаревым, на тот момент депутатом Госдумы от «Справедливой России». Речь, конечно, зашла и об Алексее Навальном, который на тот момент был для меня практически непререкаемым авторитетом. Пономарёв на той встрече, первой и единственной, которая у нас была, сказал совершенно пророческие вещи, которые у меня до сих пор не выходят из головы. На вопрос о том, как он относится к Навальному, он задумался на несколько секунд, взяв мхатовскую паузу, и выдал как на духу и, как мне показалось, совершенно искренне: «Вы знаете, я, конечно, считаю Алексея Навального своим политическим другом, но в нём сидят задатки абсолютного тирана. Если этот человек возьмёт власть, то свободы больше не станет, он будет очень императивным вождём и никому спуску не даст, он будет укреплять прежде всего себя».
Тогда мне показалось, что Илья лукавит или, может быть, обижен на Алексея. Но Пономарёв был прав. Императивность сопровождала все кампании Навального. Алексей всегда ставил и будет ставить цель быть единоличным вождём. В то время Пономарёв выдвигал гипотезы, что Алексей будет узурпировать оппозицию, всю деятельность будет выстраивать только вокруг своих структур, а любая другая более уязвимая сила в оппозиции будет либо подчинена, либо развалена Навальным.
Позже, как все знают, Илья Пономарёв был вынужден уехать из России. Он, кстати, в момент разговора с Навальным считался популярным площадным трибуном и перспективным протестным политиком. Пономарёв был потрясающе начитан и эрудирован, был депутатом, и по сути его голубые фишки были выше, чем у Алексея Навального. Тем не менее режим «съел» именно Илью Пономарева, вынудив его покинуть страну. Хотя Пономарёв имел более позитивную повестку: пытался участвовать в выборах, взаимодействовать с КПРФ. А Алексей Навальный проводил более радикальную и бескомпромиссную линию, что нас, его сторонников, собственно говоря, и подкупало. Вот такая удивительная жизненная вилка произошла: когда один более позитивный политик вынужден покинуть страну, а более агрессивный, наоборот, продолжил свою деятельность. Но это вопрос уже, конечно, к тем большим людям, которые определяют политику в России.
Глава 2. Маниакально-депрессивное состояние, или Вагон-ресторан с Навальным
Весной 2013 года начиналась кировская кампания — то самое пресловутое дело «Кировлеса», которое тянется до сих пор. Первый уголовный процесс против Алексея Навального, обвинительный процесс, который казался судьбоносным, но неясно, стал ли таким на самом деле. Тогда казалось, что режим Навального по-настоящему боится, поэтому и фабрикует дело. Многие действительно верили, что Алексея посадят, что дело «Кировлеса» станет для него последним, а режим восторжествует. В целом такое «маниакально-депрессивное» состояние, когда настроение варьируется от «режим на грани коллапса» до «нас всех посадят вместе с Навальным», стало характерным для сторонников Алексея на том этапе.
Тогда, в апреле, казалось, что все прогрессивные и не очень политические силы страны, от мала до велика, собирались в Киров на первое заседание, которое должно было начаться против Алексея. С тех пор я ни разу не видел большей консолидации и концентрации разных политических сил вокруг одного человека. В том поезде в Киров в плацкартном вагоне я встретил очень многих людей, значительная часть которых впоследствии станет бомондом протестного движения. Представители мелких незарегистрированных партий и движений, левых, правых, любых, все ехали в Киров с одной целью — поддержать человека, в котором все признавали наиболее подходящего лидера. Позже этот же человек будет топить все эти маленькие движения, они пропадут и их размоет как следы на песке. Впрочем, у них будет альтернатива — стать лоялистами Навального, войти, даже на ролях бесплатных волонтёров, в его проекты и потом в них раствориться.
Поездка в поддержку Навального напоминала лихой молодёжный выезд ни какой-то рок-фестиваль, когда вы заходите в поезд, и в каждом вагоне едет по несколько групп единомышленников, которые говорят о об одном и том же, да и по символике на одежде понятно, что они все едут на одно и то же мероприятие. Таким политическим фестивалем весной 2013 года стал первый суд по делу «Кировлеса». Я ехал тогда со своей группой политических романтиков, которые затем, к сожалению, завязали с «политотой» и ушли в быт.