Сука. Дрянь. Грязнокровка. Уродина. Слова лишь бились друг о друга, теряя смысл, едва его обретая. Только бессмысленный набор букв.
Он рывком толкнул её на себя, разрывая поцелуй, скрипя зубами от пульсирующего между ног стояка. Она хрипло выдохнула и, о Мерлин, сама потёрлась об него, окончательно разбивая то, что между ними когда-то было. Бросая в стену и наслаждаясь звоном осколков.
— Чёрт… — Драко тяжело дышал ей в губы, сжимая до боли девичью талию.
Если она не остановится, он трахнет её прямо здесь. Завалит на стол, ударяя её головой об столешницу, скидывая книги и пергамент. Густые волосы разметаются по гладкой поверхности, он раздвинет острые коленки и наклонится между ними. Чернильница упадёт и зальет светлое дерево чёрным пятном. Испачкает её одежду, её тело, её руки, а она обязательно потянется к нему. К серебряным волосам, пропуская их сквозь пальцы, оставляя в них рваные мазки густой краски. Потянется к его лицу, подушечками размазывая чернила по бледной коже, рисуя только известную ей одной картину. Он подхватит её пальцы губами, почувствует кончиком языка горькую субстанцию, а она улыбнётся, пачкая его зубы, губы и подбородок в чёрный цвет. Он потянется, чтобы поделиться с ней этой горечью, и она жадно слижет смоляную краску, смешивая со своей горячей слюной…
Он слишком сильно прикусил её губу, когда Гермиона внезапно отстранилась, разрушая нахлынувшую фантазию. Он продолжал впиваться пальцами в её тело, пытаясь сфокусировать взгляд на покрасневших и зацелованных им же самим губах, но её глаза слишком громко кричали. Огромные и почерневшие они смотрели на него с нескрываемым ужасом, и голова вспыхнула от мириадов догадок и предположении, что же он мог сделать не так. Драко даже не успел распустить руки, застывшие на тонкой талии, наслаждающиеся идеальными формами. Быть может, он спустил их чуть ниже, но не на столько чтобы…
И только когда охуевшее лицо Блейза каким-то невероятным образом коснулось его сознания, глаза, наконец, вернули себе способность видеть. Забини стоял в проходе богато украшенной арки с рухнувшей на бежевый ковёр челюстью. Гермиона смотрела в одну точку на груди Малфоя, уперевшись в неё ладонями. Она дрожала и сжимала челюсти, заливаясь краской еще больше, чем от его жарких поцелуев.
Самое время, Блейз, ты там, блять, засекаешь, чтобы явиться в самый неподходящий момент?
Перед ним нет смысла оправдываться. Отталкивать её от себя, позорно унижаясь, и лепетать, что его якобы силой заставили, принудили, обесчестили. Просто смешно. Такая заноза в заднице, как Забини, ни в жизнь не поверит в эту чепуху. Размажет сарказмом и язвительными шуточками по всему Хогвартсу, будь он неладен.
Инстинкты как-то странно сработали, и он не придумал ничего лучше, чем закинуть руку на её плечи, притягивая к себе. Прижимая её лицо к грохочащему сердцу. Защищая. Он блистательно улыбнулся как ни в чём не бывало и, слегка прокашлявшись, манерно протянул:
— Привет, Блейз. Надеюсь, лишний кубок у тебя найдётся?
Комментарий к 7
Юзайте бету плиз, автор где-то нашёл явную грамматическую ошибку, а потом потерял её:((
========== 8 ==========
Пока Забини старательно отскребал с ковра свою челюсть, Малфой, вооружившись слегка насмешливым выражением лица, принял расслабленную позу, сунув одну руку в карман, а второй продолжая придерживать Гермиону за плечи. Близость её тела разливала опьяняющий жар по коже, особенно в тех местах, где она невольно его касалась, а ладони так и норовили спуститься ниже. Драко взял себя в руки, старясь не обращать внимания на тугой узел где-то в районе живота.
Он очень надеялся, что у неё нигде не засвербит в попытке срочно блеснуть умом, и она предоставит ему возможность разобраться во всем самому. Нет никакого смысла отрицать произошедшее, но можно было хотя бы попытаться сгладить уже сложившееся впечатление внезапно появившегося свидетеля. А ещё было просто позарез необходимо спрятать от этих внимательных глаз торчащее из брюк возбуждение, иначе он просто утонет в море сарказма и пошлых шуток, так и не дожив до бала.
Тем временем, вернув глаза в орбиты, Блейз медленно сменил удивлённое лицо на настороженное и, небрежно скинув мантию сверху на малфоевскую, опустился на подушки дивана. Он чувствовал себя нерасторопной мамашей, заставшей четырнадцатилетнего сына за дрочкой, и почти наслаждался этой ролью; он рассеянно изучил свои ногти и, выдержав небольшую паузу, прочистил горло.
— Это то, о чём я думаю, Малфой? — даже тон его низкого голоса окрасился нервно-истерическими нотками, присущим дотошным родительницам.
— Зная, о чём именно ты обычно думаешь, отвечу сразу — нет, — без запинки отозвался Драко с кривой усмешкой на губах. — Только если считаешь меня горячей ведьмочкой декабря.
Нужно было что-то срочно придумать, но помутнённый слишком близким присутствием Грейнджер, разум Драко отказывался крутить шестерёнки и работать как следует.
Работало у него сейчас совсем другое место. Оно-то редко когда его подводило.
— Ха-ха-ха, — беззлобно скривился староста и вальяжно закинул руку на спинку дивана. — Так потрудись объяснить, что я только что видел?
Гермиона напряглась и едва заметно дёрнулась, но почувствовав на плече впивающиеся пальцы, послушно застыла. Только эти сильные руки и удерживали её от попытки оттолкнуть наглеца от себя, как в каком-нибудь комедийном ситкоме во время щепетильной сцены. Жаль только, что в жизни подобные моменты редко сопровождались закадровым смехом. Скорее уж мордобоем и жаркими разборками.
— Ну, Грейнджер рассталась с Уизли, — пожимая плечами, констатировал Драко таким тоном, будто рассказывал рецепт тоста с джемом.
Браво, просто браво. Верх сообразительности. И как не вскипели твои мозги, генерируя эту невероятную идею?
Девушка в его руках нервно захихикала, обдавая его шею прерывистым дыханием и грозясь все испортить. Драко едва заметно прижал её к себе на какой-то крошечный миллиметр, но температура его тела поднялась быстрее, чем от простуды, а узел в животе затянулся сильнее. Он сглотнул, борясь с желанием закрыть глаза и всецело отдаться своим неуправляемым потребностям.
— Да, и судя по слухам, ещё в августе, — не впечатлившись устаревшей историей съязвил Блейз. Он прекрасно понимал, что перед ним пытаются разыграть представление, но не мог отказать себе в удовольствии и не стать его зрителем. — Тебе не кажется, что ты запоздал с утешениями?
Глаза Гермионы, изучающие пуговицы на белоснежной рубашке, обрели поистине небывалый размер, а крылья тонкого носа раздулись, словно мехи в кузнице. Она была крайне удивлена, насколько студенты в Хогвартсе, как оказалось, осведомлены о её личной жизни. Наверное, ей не стоит удивляться, когда в следующий раз кто-нибудь случайно расскажет, в какой день недели это случилось, и какая стояла погода за окном. Нужно было срочно прекращать то непонятное, что у них началось с Малфоем, иначе вся школа с радостью нырнёт в корзину с её грязным бельём и ещё попросит добавки.
— Я не совсем это хотел сказать, — продолжая будничным тоном, поправился Малфой. — Он теперь трахается с одной из Патил.
Ещё лучше. Остановите этот аттракцион высококлассного тупизма, пожалуйста.
— И об этом знает каждый первокурсник, Драко, к чему ты клонишь? — судя по скривленным губам, староста начинал терять последнее терпение.
Очередной факт, косвенно касающийся жизни Гермионы, больно кольнул ей куда-то в бок. Она уже с ужасом начала представлять, сколько человек действительно могли знать о том, чем они с Малфоем занимались в ванной. Но лучше не давать этим мыслям слишком большой толчок, ей и так было не просто контролировать своё тело, так и льнувшее к ненавистному слизеринцу, даже в такой ужасной ситуации. По крайней мере, Забини точно не знал, и это уже радовало.
— А Грейнджер вот была не в курсе, — блондин жестом поддержки похлопал её по плечу, но получилось не очень правдоподобно. — А еще кто-то настучал ей про твоё задание.