– Никогда больше не затыкай мне рот.
Оставив на моих губах ещё один поцелуй, Бес подхватывает за талию, помогая спуститься с парапета, и беззастенчиво принимается искать свои шорты. А я одеваюсь, торопливо, пряча пылающее от смущения лицо. В темноте таких мелочей не видно, но от самой себя при всём желании не спрятаться. Мгновения внезапного помешательства позади, и реальность бьёт так, что я вздрагиваю. Эти чёткие, уверенные движения, этот тон – грубоватый и категоричный. Всё вдруг напоминает о случившемся в его квартире, о сохранившейся между нами недосказанности. Дело даже не в том, что я умолчала об истории с Егором, пусть это и немаловажно, дело в дальнейшем развитии событий. Необходима ли я Бесу в такой же степени, как и он мне? Как подобрать нужные слова, чтоб разобраться в этом, не показавшись чересчур навязчивой?
С моей стороны до жути легкомысленно, подумать об этом только сейчас, когда мои поры сплошь пропитаны его потом, а на бёдрах красуются красноречивые следы недавних утех. В глубине души грызёт неприятная мысль, что для Антона это просто случайный секс, и теперь я дрожу, как осиновый лист, со смесью надежды и страха ожидая его реакцию.
– Эй, ну ты чего? – оборачивается ко мне только что натянувший шорты парень. С взлохмаченными волосами и резко вздымающейся грудью, причудливо расписанной изломанными тенями, он выглядит, как киногерой, вырвавший победу в решающей битве. Причём герой явно отрицательный. Отбитый на всю голову классический злодей. – Иди ко мне, мышонок.
Грубоватая ироничность его тона и давнишнее прозвище как некий тайный код выпускает запертую неизвестностью лавину чувств. Это же он, мой старый добрый Бес. Рядом с ним тепло и безопасно, так отчего меня всю колотит? Нервиничаю, волнуюсь.
Антон не дожидается, пока я отомру, подходит первым и, притянув к себе, бережно, как в день, когда мы подружились, целует в лоб.
– Поедешь ко мне? – не отнимая губ от моей кожи, просит парень, и я недоверчиво вскидываю брови. Неужели в моей жизни намечается просвет? Его близость, неожиданная ласка, нежность в голосе. Все слишком сказочно, чтоб оказаться правдой.
– Хорошо, – неосознанно тяну руку к его лицу, чтоб удостовериться, что это всё реальность, но она тотчас оказывается в его большой, тёплой ладони.
– Идём. Только сперва спустимся к реке, попрощаемся с моими друзьями.
Антон ведёт меня за собой, пиная в сторону раскиданные по пути бутылки и придерживая мешающие нам ветки разросшейся у стен дикой вишни. Этот простой, но такой трогательный жест заботы пробирает до слёз. Что поделать, если мне, не шибко разбалованной посторонним вниманием, в каждой мелочи видится бездна тепла. Оказывается, не так уж и много нужно для счастья и вместе с тем неизмеримо – один конкретный человек.
Мы сворачиваем на протоптанную тропинку, ведущую к реке. Отсюда до костра рукой подать, и я в нерешительности замираю, так как в одном из трёх парней, пьяно напевающих знаменитую "Рюмка водки на столе", признаю младшего брата Егора. Он сидит по-турецки, приобняв симпатичную брюнетку и нас пока не замечает, полностью поглощённый импровизированным концертом. Будет обидно, если он меня узнает. Объяснятся сейчас с Антоном, тем более в его присутствии – не лучшая из затей, мало ли, чем это чревато. А Бесу я обязательно всё расскажу, сегодня же, только наедине и в более спокойной обстановке, не стоит недооценивать его взрывной характер. Как бы потом плакать не пришлось, ведь ситуация достаточно деликатная и любые раздражающие факторы непременно сыграют не в мою пользу.
Я так боюсь потерять его снова.
– Не паникуй, мышонок, они безобидные, – Антон уверенно тянет меня к костру, на ходу подхватывая свою сброшенную в траву футболку.
Видела я их "безобидность" в деле, по крайней мере в том, что касается шатена. А, с другой стороны, разве Бес не такой же? Хуже, вспоминается мне один случай из детдома. Не каждому взбредёт в голову душить противника, цитируя Лермонтова, да с такой жуткой улыбкой, что я тогда сама чуть от страха заикаться не начала. Тому верзиле пришлось несладко, и больше он меня не обзывал, что совсем неудивительно, урок был впечатляющим. По сути, в Антона не сложно влюбиться, не зная его настоящего, но соль в том, что его жестокость никогда не была для меня тайной и я изначально полюбила его именно таким, со всеми раздирающими его голову и душу демонами.