Итак, двадцать девятое ноября, экстренное совещание в штабе полка у Богатырёва. В просторном, хоть и уже душном от курева кабинете, проходило заседание закрытого типа.
– Я вот что вас собрал всех товарищи офицеры! – начал разговор полковник, с неутешительной ноты, – как вы все уже знаете, мы провели крупную работу по поиску «Ладожской тропы», и выполнили ее на отлично. Но вот в чем дело, начальник управления НКВД старший майор госбезопасности Киреев, должен был сегодня в два часа дня, доставить самолетом на большую землю портфель, с нашими разработками и донесениями, но не получилось. Сегодня утром в собственной квартире был обнаружен труп старшего майора Киреева, а документы как вы понимаете похищены.
– Это как так убит и похищены? – возмутился я, – товарищ полковник, там же отчетность была большая! И все наши секретные данные, мы от врага так тщательно скрывали!
– Как теперь видно, нихрена мы не скрыли. Портфель судя по всему еще пока находится на нашей территории, ведь если б немцы прознали про эту тропу, то давно бы уже разворотили ее! – закурив папиросу, пояснил Богатырёв.
– И какие дальнейшие действия? – спросил вдруг Дронов.
– Вот почему я вас здесь и собрал…об этой операции знал только узкий круг лиц, и именно поэтому, мне сейчас от вас понадобятся показания собственноручно написанные, где, когда и с кем вы были с вечера двадцать восьмого ноября и по обед сегодняшнего.
– Это что допрос? – возмутился Егор.
– Пока нет, но к нам уже выехал исполняющий обязанности начальника Ленинградского НКВД комиссар госбезопасности 3-го ранга Салов. Для него мы и пишем все эти показания, так что берем перо, бумагу и пишем всю правду. Иначе все к стенке встанут, и я с вами за компанию.
Каждый из здесь присутствующих взяли с центра стола пожелтевшие листы бумаги, кто пером, кто карандашом, начали писать объяснения.
Рассматривая пристально всех находящихся людей, я начал потихоньку свое расследование. Ведь я всегда обожал эти интрижки и следственные мероприятия. В кабинете присутствовали: понятное дело сам Богатырёв, его новый хмырь-заместитель Дронов, Егор, я, секретарь Букин, майор Яковлев с дочерью Варварой и Коркин. Я, Варвара, Коркин, и Егор участвовали только в разведке и рекогносцировке местности, а остальные члены вроде Букина и Дронова, комбинировали и фильтровали разведданные, которые после передавали на стол к Богатырёву и Яковлеву. Хм… интересное кино получается. В принципе, последних двоих можно вычеркивать сразу, они сидели у себя в кабинете и возились сутками, не выходя с документами. Позвонить они из кабинета не могли, ибо немцы со своими бомбардировками перебили связь, уже неделю как. Егорыч я и Мишка, однозначно не могли, потому что я ничего ни делал, а ребята были со мной. Варвара? Да ну ей это зачем… новенькая и сразу шпионка? Бред. Тогда остается Иван и этот бес Андрей. Вот они как раз больше подходят. Особенно последний. На такого посмотришь и на роже прочтёшь: шпион, предатель, диверсант, иуда и т.п.
– Вы что-то сказали сержант? – вдруг произнес Дронов мне в адрес.
– Нет-нет, что вы товарищ старший лейтенант, ничего! – с тупой улыбкой, ответил я.
Спустя некоторое время, к нам заявился и обещанный комиссар Салов. Упитанной комплекции, лет за пятьдесят комиссар, наводил ужас только одним своим голосом. Он расположился на соседнем столике, справа от Богатырёва разложив все свои документы. Вскоре он попросил всех освободить помещение, выгнал даже Богатырёва, и начал свои следственные мероприятия, вызывая по одному на допрос. Первым пошел сам командир. А мы подперли стенку своими телами, томились в ожидании нашей очереди. Облокотившись о плечо Егора, я решил немного вздремнуть. Стоило только мне закрыть глаза, как я тут же начал ощущать на себе чей-то взгляд. Лейтенант Яковлева, сидевшая напротив меня, продолжала скромно так, непринужденно посматривать на меня. А когда я ловил её взгляд, она смущенно улыбалась, и щечки её заметно покрывались румянцем, который ей дико был к лицу. В такие переглядки мы играли не долго, когда дошла очередь до нас.
Повторюсь, допрос проходил в быстром режиме, односложные вопросы, односложные ответы по нашим написанным пояснениям. В тот день комиссар Салов опросил всех, кто был причастен к делу, хоть прямо хоть косвенно, обещая по выходу из кабинета тотальную проверку силами его ведомства. Но это все будет потом.
На следующий день, по внутреннему распорядку мы проследовали в столовую. Сели своей тесной компанией вчетвером с Егором и двумя Михаилами. Напротив, нашего столика, по традиции располагался девичий полк во главе с Варварой. Позади нас сидели офицеры штаба и их приближенные. Сегодня наша столовая больше походила на общественную забегаловку, в которой стоял такой галдеж, что себя трудно услышать было. Все обсуждали случившееся накануне убийство майора Киреева и похищение особо ценных бумаг. И откуда только информация просачивается, непонятно. Немного погодя, после прослушивания очередной версии произошедшего, лейтенант Коркин, вдруг тихим голосом сказал: