— Что тебе не нравится? — спросил Хлюпа.
— «Мой сын». То есть… «Твой сын». Его сын, — совсем запутался Юрка. Ребята засмеялись: Мишка, Потап и незнакомый мальчишка — весело, а болезненный Игорь — с грустью.
— Филолог! Пиши, что тебе говорят, — приказал Хлюпа.
— Нет, правда. Я его никогда не видел. Как я ему напишу «Твой сын»?
— Ну, напиши тогда «Ваш сын». Так даже лучше. Культурней. Родители любят культурных детей. И ты, чахоточный, исправь. Напиши «Ваш сын».
— Не называй меня больше так, — встрепенулся Игорь, и щеки его побледнели, а потом покрылись румянцем. — А то…
— А то что?
— Чернильницей брошу.
— Ладно, пиши, что я сказал. А ты чего не пишешь? — набросился он на незнакомого Юрке мальчишку.
— А что писать? — подобострастно спросил тот.
— То же, что Юрка. «Подробности письмом». Коротко и непонятно.
— А сколько просить? У моего сто можно просить. Он главным технологом работает в Днепропетровске, — похвастался мальчишка.
— Проси сто. Потап, дай мне бланк, я тоже напишу.
— А ты кому? — удивился Потап.
— Деду в Москву. Дед у меня большой человек. Я могу ему послать любую телеграмму. И он все сделает. Галошу всмятку попрошу — и галошу пришлет. Сколько же мне у него за компанию попросить?
— Ну да, — недоверчиво хмыкнул Потап.
— Что «ну да»?
— Галошу…
— Хоть полторы. Хочешь, проверим?
Ребята заинтересованно заулыбались, столпились у Хлюпы за спиной. И под их приглушенное хмыканье он буковка за буковкой вывел на телеграфном бланке послание деду: «Дорогой дед, высылай срочно полторы галоши. Подробности письмом. Твой Генка».
Так же дружно и продолжая хихикать, ребята двинулись к телеграфному окошку. Девушка взяла, не глядя, телеграмму, подчеркнула адрес, потом слова, обращенные к деду. На словах «полторы галоши» ее перо споткнулось.
— Полторы чего? — спросила она.
— Галоши! — невозмутимо ответил Хлюпа и сделал серьезное лицо. Мальчишки давились за его спиной от смеха. Девушка быстро обработала телеграмму, выписала квитанцию.
— Пятьдесят копеек.
— У кого есть пятьдесят копеек? — спохватился Хлюпа.
Пришлось Юрке оплатить его телеграмму и свою. На это ушли все деньги, которые у него были. Ему сделалось грустно. И телеграмму он не хотел посылать, и денег было жалко. Он собирался купить новые батарейки для фонарика, теперь было не на что. Придется опять просить у матери.
Нина Берестнева
На набережной, неподалеку от Яхтклубского переулка, где в позапрошлое воскресенье ребята срезали в нескольких дворах бельевые веревки, Юрка нашел всю компанию. В городе было несколько мест, где они любили бывать. И Юрка теперь знал все эти места.
— Англичанин! Товарищи, Англичанин! — обрадовался Мишка.
Юрка смущенно заулыбался. Но все остальные восприняли его появление вполне равнодушно. Ну, пришел и пришел.
— Прессу не потеряй, чучело, — сказал Хлюпа Мишке и двинулся впереди ребят, словно был не с ними, а сам по себе.
— Нет, Ген, не потеряю.
В одной руке он нес за ножку рояль, а в другой — «прессу». Хлюпа, когда у него были деньги, покупал пачками, газеты и журналы и, устроившись на солнышке, читал про спорт и юмористическую страничку.
Юрка пошел вместе с ребятами по набережной вдоль парапета. Никакого особого дела здесь у них не было, просто гуляли по солнышку и глазели по сторонам и на воду. Юрку это удивляло. Проходили дни за днями, а никто от его велосипеда колеса не отвинчивал и не строил многопедальный велосипед.
— Ген, посмотри, какой драндулет, — сказал Юрка.
По набережной на стареньком громыхающем велосипеде проехал стоя мальчишка; сиденья у этого велосипеда не было. Хлюпа посмотрел вслед мальчишке и ничего не сказал, только руки у него дернулись, словно он хотел схватить велосипедиста за рубашку. Руки Хлюпы всегда были в нервном танце. Он все время должен был показывать этими руками свое превосходство над другими людьми, доказывать, что он ничего и никого не боится. Хлюпа дернулся руками вперед, но велосипедист уехал, и Хлюпа сорвал с головы Игоря кепку.
— Отдай! — с неожиданной резкостью, даже ненавистью сказал тот, и, встретившись с его взглядом, Хлюпа помедлил и вернул кепку.
— Ладно. Ты больной. Носи на здоровье, а то простудишься. Юрка, подойди ко мне.
— Зачем?
— Я тебе сказал.
— Только не в воду, Ген! Только, пожалуйста, не в воду.
Юрка держался за козырек своей кепки, но все-таки шел.
— Руки прочь! — сказал Хлюпа, и кепка полетела в небо. Юрка успел поймать ее над парапетом.
— Молодец, носи на здоровье, — похвалил Хлюпа. — Принеси мне теперь вон ту зелененькую.
— Какую, Ген? — не понял Юрка.
Неподалеку, прижавшись к парапету, стояли два испуганных пацана. На голове у одного из них была зеленая вельветовая фуражка.
— Не видишь, что ли, зеленую фуражку?
— Ген, я не умею. Не надо, чтоб я.
— Мишка, покажи пример, — скомандовал Хлюпа.
Мишка бодро положил под мышку «прессу» и двинулся к пацанам, угрожающе постукивая по клавишам рояля.
— Потап, помоги Мишке, — все больше возбуждаясь, сказал Хлюпа.
— Нет настроения, — ответил Потаи. Он и Игорь незаметно, но все более настойчиво оказывали Хлюпе сопротивление.
— Ну ладно, — зло проговорил он. — Сам возьму.
Мальчишки у парапета изо всех сил вжимались в камень, стараясь пропустить мимо себя всю ватагу. Хлюпа подошел к ним и, опережая Мишку, сдернул с пацана зеленую вельветовую фуражку.
— Что это такое? — удивился он, разглядывая подкладку.
— Крючок, — наивно ответил хозяин фуражки.
— Какой?
— Рыбный.
— Чего ж ты его на голове носишь? На такую шапку рыбу ловить нужно.
И фуражка полетела в воду. Краем глаза Хлюпа успел заметить, что это произвело на его компанию должное впечатление. Ребята засмеялись.
— Клюет! Клюет! — перегнувшись через парапет, восторженно кричал Мишка.
Неподалеку от мальчишек, которые как завороженные следили за плывущей фуражкой, стояли две девчонки. В одной из них Юрка еще издали узнал свою соседку по парте и спрятался за спины своих дружков. Но Нина увидела его.
— Как не стыдно! — проговорила она гневно.
Подруга дернула ее за руку, но Нина не собиралась уступать дорогу компании.
— Как не стыдно! — повторила она, заступив дорогу Хлюпе.
Он остановился, за ним остановились все ребята.
— Прыгай! — тихо приказал Хлюпа.
— Как? — испуганно спросила подруга Нины.
— За шапкой. Через парапетик и в водичку. Мишка! Англичанин! Помогите им.
— Не надо, Ген, — подал голос из-за спины ребят Юрка. — Это девчонка из нашего класса. Вот эта, Берестнева Нина.
— Ну и что?
— Не надо, Ген! У нее гланды.
— Три рубля.
— Не надо, Ген, три рубля.
— С тебя три рубля, дурак! Выкуп.
— Ладно, Ген, хорошо, — быстро согласился Юрка. Он взял за руки обеих девчонок, вывел их из круга. — Идите. Иди, Нин, не бойся.
— Не трогай меня, трус! — дернула плечом Нина. Подружки, тесно прижавшись друг к другу, перебежали улицу, пересекли трамвайную линию и скрылись в переулке.
— Гони контрибуцию, — протянул Хлюпа ладонь.
— У меня сейчас нету.
Он ответил, а сам все смотрел в переулок, где скрылась Нина Берестнева.
— А трамвай на что? — Хлюпа подмигнул ребятам. — Сейчас перехватим трамвайчик — возьмешь у матери.
— Давай, давай, гони контрибуцию, — подтолкнул в спину Игорь.
Следующий шаг Юрка сделал сам. Ребятам понравилась мысль раздобыть с помощью Юрки денег. Хлюпа, увидев, что ребята снова ему беспрекословно подчиняются, взял у Мишки рояль, принялся на ходу выстукивать марш. У всех поднялось настроение. Навстречу попался мальчишка, возвращавшийся с птичьего базара. Его мимоходом окружили, открыли клетку, выпустили волнистого попугайчика.