Да, у Руби с Джереми много общего, хотя с недавних пор она начала замечать ощутимое потепление общественного климата в отношении к гомосексуалистам. Из фильмов постепенно исчезают отрицательные штампы, в некоторых штатах приняты благоприятные законодательные акты, а в Вермонте даже разрешили однополые браки. Любого человека, придерживающегося мнения, что гея можно превратить в натурала, единодушно признают сумасшедшим, однако никто и глазом не моргает, когда людей с избыточным весом энергично пытаются изменить с помощью всевозможных диет и программ. Допустим, несколько гомосексуалистов и в самом деле вернулись к традиционной ориентации, но скольким толстякам удалось похудеть? Руби могла по пальцам посчитать надолго сбросивших вес. Если геи генетически предрасположены к однополым отношениям, возможно, и толстяки еще до рождения запрограммированы быть полными — почему люди не понимают это? Всякий здравомыслящий человек в ужасе отшатнется, если вы скажете, что гомосексуалистам показана электрошоковая терапия, однако искренне пожелает удачи толстому приятелю, которого на каталке увозят в операционную вспарывать брюхо и ушивать желудок, скрепляя шов скобками, чтобы в постройневшем бедняге общество признало своего. Сумасшествие, форменное безумие!
Чувствуя себя одинокой и несчастной, Руби включила телевизор посмотреть вечерние новости. Она рассеянно слушала рассказ Симоны и ее соведущего Чарли Паркера о последних событиях на белом свете и в его окрестностях, но вдруг речь зашла о недавнем переполохе в Национальном аэропорту.
— Загадочное происшествие, — услышала Руби. — Вчера в аэропорту Рейгана из-за подозрительной сумки на непродолжительное время пришлось перекрыть центральный проход. Поздно вечером белая женщина, по описанию полная, рыжеволосая и голубоглазая, внезапно кинулась бежать после того, как собака проявила интерес к ее багажу. Направляясь из терминала в гараж, женщина бросила чемодан. Проход был оцеплен, а к чемодану направили робота для разминирования предполагаемой бомбы. По странному стечению обстоятельств, единственным содержимым чемодана оказался шестифутовый пакет булочек с корицей из пекарни «Циннабон», открытой недалеко от терминала.
Симона считывала текст с телесуфлера, а на экране показывали нечеткую запись камеры видеонаблюдения. Руби с ужасом увидела себя, толстую, бегущую по коридору.
— Булочки с корицей переданы в лабораторию для анализа. Полиция и служащие аэропорта просят сообщать любую информацию об этой женщине, условно названной Булочной террористкой.
На экране снова появились Симона и Чарли. Обычно ведущие держались с профессиональной бесстрастностью, но в этот раз не могли сдержать улыбок. Чарли едва сдержался, чтобы не прыснуть, переходя к сюжету о насилии на Ближнем Востоке.
С бьющимся сердцем Руби выключила телевизор. К счастью, из-за плохого качества съемки ее узнать невозможно, но дело не в этом. Руби и сама посмеялась бы — толстуха, бешено тряся телесами, несется по терминалу с булками в чемодане, забавно, ей-богу, забавно, — но это произошло с ней! Раньше над Руби издевались в школе, теперь — звездный час! — она стала посмешищем национальной столицы. Девушка устала быть объектом насмешек, ей смертельно надоела роль Большой Толстой Руби! Уставившись в пустой экран телевизора, Руби вспомнила запись видеокамеры наблюдения, Ванду, которой названивает Престон, Симону и Чарли, смеявшихся в вечерних новостях, даже противную Хизер Уоткинс из третьего класса. Закрыв лицо ладонями, Руби даже не пыталась сдержаться. Когда хлынули слезы, она схватила подушку и уткнулась в нее, стараясь заглушить рыдания. Симона на работе, Ванда где-то в городе, но Дорис-то через стенку, в «берлоге», и Руби не хотела, чтобы мать услышала, как она скулит. Руби давно так не плакала — задыхаясь от рыданий, содрогаясь всем телом, когда из горла вылетает тонкий пронзительный звук. В одиннадцать пятнадцать, когда Ванда назначила свидание мужчине, которого Руби тайно любила уже несколько лет, а над Булочной террористкой потешался весь город, Руби Уотерс имела полное право выплакаться и сделала это не торопясь и со вкусом.