– Если тебе очень сильно захочется, и ты не сможешь терпеть, то подойдёшь ко мне и скажешь об этом, а я отпущу тебя минут на десять-пятнадцать, чтобы ты смогла добежать до метро и там сходить в туалет.
– А если я уже хочу в туалет?
– Мещерякова, не наглей! Ещё только начало рабочего дня! До обеда ты вполне можешь потерпеть!
Меня так и подмывало сказать Макарову, что если он приходит на работу с полуторачасовым опозданием, несмотря на то, что живёт рядом со зданием Корпорации, то это не значит, что я тоже двадцать минут назад вышла из дома и потому вполне могу потерпеть с посещением туалета до начала обеденного перерыва, но сдержалась, чтобы не портить отношения с начальством.
Я вернулась к себе в кабинет, села за рабочий стол и уставилась в компьютер, надеясь прогнать мысли о желании сходить в туалет.
Другие же сотрудники нашего отдела постарались под любыми предлогами уехать из здания Корпорации. Кто-то поехал в Министерство, кто-то – в иные организации, и лишь меня, как особо ценного работника, который всегда должен быть под рукой у руководства, Макаров никуда не хотел отпускать.
Около половины первого я вышла из кабинета и пошла в канцелярию, где узнала, что всех женщин Корпорации их начальники уже отпустили домой, потому что туалеты до сих пор не починили. Воодушевлённая этой новостью, я побежала к Макарову, полагая, что он поступит точно так же, как и остальные начальники.
Я подошла к кабинету Анатолия Юрьевича и постучалась в дверь, но не услышала ответа. Тогда я снова постучала и подёргала ручку двери, но войти всё равно не смогла, потому что дверь была заперта на ключ.
Этого ещё не хватало! Неужели Макаров куда-то смылся, оставив нас одних в такой неприятной ситуации?
Я побежала обратно в свой кабинет и позвонила начальнику по местному телефону. По счастью, он взял трубку, но судя по шуму в трубке, мне предстояло говорить по громкой связи.
– Анатолий Юрьевич, это Мещерякова. Мне очень нужно в туалет, – превозмогая неловкость, произнесла я.
– Что, невтерпёж? – переспросил Макаров, и по постороннему смеху в кабинете я догадалась, что начальник был там не один.
Да, любит наше начальство ставить своих подчинённых в неудобные ситуации!
– Да, невтерпёж! К тому же полчаса назад всех сотрудниц Корпорации отпустили домой в связи с поломкой туалета.
– Значит, у этих сотрудниц нет срочной работы. А у тебя она есть! Поэтому можешь выйти на десять минут по своим личным нуждам, а когда вернёшься, зайди ко мне и доложи о своём возвращении.
Вот так! Никакого понимания со стороны руководства! Это хорошо ещё, что у меня не наступили критические дни, и не нужно каждый час менять прокладки!
Вздохнув, я переобулась и вышла из кабинета. Сбегав к метро, я сходила в платный туалет и вернулась обратно. А во время обеда я не стала пить чай, чтобы не накапливать в организме лишнюю жидкость. И только к четырём часам дня все туалеты в здании Корпорации снова стали нормально функционировать. Правда, к этому времени на рабочих местах почти никого не осталось, так что оценить эту радостную новость мало кто смог. И лишь я, заходя в пустую кабинку, с грустным удовлетворением поздравила себя с тем, что выдержала очередное испытание и не оконфузилась. А начальник всё-таки гад, что не позволил мне уйти домой или хотя бы отвезти какой-нибудь документ в Министерство, где туалеты всегда работают без перебоев.
Глава 13,
в которой выясняется, что кое в чём мне несказанно повезло, а я об этом и не догадывалась
– Катя, скажи, а ты когда-нибудь отлёживала копчик? – неожиданно спросила меня Юлька.
– Прости, не поняла вопроса, – переспросила я, подумав, что ослышалась.
– Я спрашиваю, ты когда-нибудь отлёживала копчик? – задала прежний вопрос Юлька.
– А такое вообще возможно? – удивлённо проговорила я.
– Я раньше тоже думала, что нет. Но в прошлые выходные у меня это получилось, – сказала Юлька и после паузы добавила. – Я была дома одна и потому всё время лежала на диване и смотрела телевизор. Но к вечеру воскресенья я почувствовала, как у меня болит копчик. Поэтому пришлось встать и немного походить. И тогда я поняла, что нельзя так долго лежать.
– Ну, мне это не грозит, – махнув рукой, произнесла я. – Провести в постели целый день я могу только в том случае, если тяжело больна. Да и то, едва мне становится немного лучше, приходится вставать и делать домашние дела.
– Везёт тебе, – проговорила Юлька с иронией.
– Это уж точно, – согласно закивала я, вспомнив о том, как много мне приходится делать дома, и спокойно посидеть на одном месте я могу только здесь, на работе.