И хотя меня постоянно перебивали, я всё же сумела высказать все свои аргументы в надежде, что начальник их услышит. О других я даже не думала, потому что знала, что когда дело касается шкурных интересов, каждый будет тянуть одеяло на себя. И ничего с этим поделать нельзя.
Затем Макаров опросил других сотрудников нашего отдела, и все они заявили, что хотели бы пойти в отпуск летом. А я молчала.
Я знала, как мне придётся поступить. Если Макаров, поддавшись влиянию коллектива, предоставит мне отпуск в неподходящее время, то мне придётся брать больничный и сидеть летом дома, выискивая мнимые признаки заболеваний у себя и у детей. И всё потому, что я была честна со своими коллегами и надеялась, что они поймут и оценят это. Но, по-видимому, ошиблась.
Когда совещание закончилась, я вернулась на своё рабочее место и стала изучать трудовое законодательство. Я надеялась найти в нём норму, которая позволила бы мне в обход самодурства коллег воспользоваться своим правом матери на летний отдых.
Я посмотрела Трудовой кодекс, затем перешла к другим нормативным правовым актам, но единственным документом, предоставляющим право женщинам, имеющим двоих детей в возрасте до двенадцати лет, брать отпуск по своему усмотрению, было постановление ЦК КПСС от 1981 года. И хотя этот нормативный правовой акт не был отменён и не противоречил положениям действующего законодательства, а только уточнял их и, соответственно, был действующим, им вполне можно было руководствоваться, если бы не одно «но». Моей дочери было уже четырнадцать лет, и, следовательно, даже этот древний документ нельзя было применить к моей ситуации. То есть оставалось лишь уповать на сочувствие и здравомыслие начальника и коллег, которым, к сожалению, было абсолютно наплевать на мои семейные проблемы.
А когда я вышла в коридор, Миронов подошёл ко мне и снова начал упрекать.
– Катя, ты сегодня поступила очень некрасиво. Фактически плюнула в лицо своему коллективу, который так хорошо к тебе относится.
– И что ты называешь плевком? – через силу проговорила я, пытаясь сдержать негодование, кипевшее у меня в душе.
– То, как ты заявила, что тебе нужен отпуск летом.
– И что? Макаров велел всем высказаться, вот я и озвучила причины, по которым мне необходим отпуск в один из летних месяцев.
– Но причины есть не только у тебя! – повышая голос, начал спорить Миронов. – У каждого из нас есть повод пойти в отпуск летом!
– Я с этим не спорю! Поэтому и считаю, что начальник должен взвесить и оценить ситуацию каждого сотрудника и решить, кому отпуск летом нужнее, а кто может отдохнуть и в другое время года.
– Легко ты рассуждаешь! Спряталась за спины своих детей и теперь требуешь всё, что тебе хочется, не считаясь с нуждами коллектива!
– Поверь мне, Миша, если бы я могла, то с удовольствием уступила бы все свои преимущества любому! Но жизнь сложилась так, что сейчас у меня нет выбора. Я обязана требовать, потому что существуют объективные обстоятельства, через которые я не в силах перешагнуть. Я, что ли, закрываю летом в Москве детские сады? Или я оставляю во всём районе лишь один дежурный сад, да и тот в сорока минутах пути от нашего дома с графиком работы с десяти до четырёх? К тому же раньше, когда у меня не было детей, я брала отпуска в самые неудобные месяцы и при этом ни слова поперёк начальству не говорила. Поэтому я считаю, что те, у кого нет детей, либо они уже выросли, вполне могут проводить свои отпуска в любое другое время года, нежели летом.
– Я не согласен с тобой, – с недовольным видом покачал головой Миронов. – Могла бы решать свои семейные проблемы не за счёт коллектива.
– Если бы могла, то решила! Я даже не понимаю, на что вы все обиделись? На то, что я была с вами честна? Может быть, мне стоило подойти к начальнику по-тихому, за вашими спинами, и переговорить с ним тет-а-тет? И он бы прислушался ко мне, а вы бы ничего об этом не узнали! Ведь когда кому-то из вас что-то нужно, вы поступаете именно так! Может быть, и мне стоило последовать вашему примеру? – негодуя, ответила я.
– Катя, ты не права, – продолжал настаивать на своём Миронов, но я не стала продолжать этот бесполезный разговор и поспешила уйти прочь, чтобы в сердцах не наговорить лишнего.
Несколько дней я ходила на работу сама не своя. Коллеги косо на меня смотрели, словно я отобрала у них самый лучший кусок пирога, на который они все рассчитывали. А в конце недели Макаров составил и утвердил график наших отпусков, и все дрязги и склоки тут же закончились, потому что все понимали, что теперь спорить и выяснять отношения бесполезно. Дело сделано, и оставалось только исполнять указания руководства. А у меня отлегло от сердца. Макаров вошёл в моё положение и предоставил мне отпуск в июле. Сам же, как всегда, запланировал свой отпуск в августе. А в июне должна была идти отдыхать Юля Решетникова. Вот и всё. Остальных сотрудников раскидали по другим месяцам, прислушавшись лишь к пожеланиям Михаила Миронова и Лены Буроватых, которым отпуска были запланированы на то время, которое они и просили.