Например, в представленном договоре в главе «Предмет договора» было лишь несколько слов: «Предметом данного договора является» и всё. Далее шёл прочерк. То же самое и с обязанностями сторон и порядком расчётов. И везде содержались ссылки на приложения к договору, которые тоже представляли собой пустые бланки, на которых было лишь написано «Приложение 1», «Приложение 2» и так далее. Так что мне было согласовывать? Пустые листы?
Решив, что произошла какая-то ошибка, я направилась обратно к Вороновой.
– Наталья Николаевна, должно быть, произошла ошибка, и нам на согласование направили пустые бланки. Здесь нечего согласовывать, так как текст отсутствует. Посмотрите сами!
И я стала показывать Вороновой пустые листы.
– И что тебя здесь смущает? – презрительным тоном поинтересовалась Воронова, поглядывая на меня поверх очков.
– Как что? Как я могу ставить свою подпись на пустых листах?
– Так! Возьмёшь и поставишь! – без малейшей доли удивления, заявила начальница. – И не только подпись, но и укажешь свою фамилию и дату, чтобы не было сомнений в том, кто это согласовал.
– Вы шутите? – опешила я. – Ведь на пустых бланках можно написать что угодно! Можно написать, что я согласна взять кредит на миллион долларов, а можно написать, что я делаю заказ на убийство человека или на организацию террористической группировки! Да мало ли что можно написать! Они организуют какое-нибудь незаконное предприятие, а когда придёт проверка и начнут разбираться и искать виноватых, все тут же прикроются этими самыми листочками, которые Вы сейчас заставляете меня подписать! Вы же понимаете, что требуете от меня нарушить закон? А у меня, между прочим, дети! Каково им будет, когда их мать посадят?
– Думаешь, моим детям будет лучше, если их мать посадят? – тут же ответила Воронова.
– Так значит, Вы знаете, что вынуждаете меня совершить незаконные действия? – парировала я, решив защищаться до конца.
– Я – твой начальник и приказываю тебе прямо сейчас на моих глазах подписать каждый представленный лист с расшифровкой подписи и датой и не спорить, потому что это – мой приказ! – поднимаясь с места и чеканя каждый слог, заявила Воронова, прибавив к своей речи несколько непечатных словечек.
– В таком случае я не буду ничего подписывать! – с бешено бьющимся сердцем, но не дрогнувшей волей ответила я.
Уж и не знаю, в каких условиях воспитывалась Воронова и в какой среде общалась до того как пришла в нашу Корпорацию, но мне всегда внушали необходимость соблюдать каждую букву закона. Правила на то и существует, чтобы ими руководствоваться и придерживаться их во всех случаях. Иначе начнутся анархия и беспредел, где человеческая жизнь, а также честь и достоинство отдельной личности не будут стоить ни гроша. И более сознательные граждане должны стать примером для других, более слабых и неуверенных в себе, в том, чтобы ежедневно и ежесекундно демонстрировать им те образцы поведения, которым необходимо следовать. И наша Корпорация, как организация высокого уровня близкого к самому Министерству, должна указывать верный путь всем подчинённым подразделениям и остальным гражданам, если те по незнанию или недомыслию вдруг заблуждаются в своём выборе. Но покрывать своей репутацией чью-то глупость или, того хуже, сознательное нарушение закона, такого допустить мы не можем. Не должны.
И я искренне надеялась, что Воронова тоже заблуждается, призывая меня подписать пустые бланки. Но её последние слова о том, что она тоже не хочет в тюрьму, убедили меня в том, что она знает, что делает. И вполне вероятно, она даже получила откат от нашего подчинённого подразделения за разрешение на незаконную сделку. И даже нашла козла отпущения, когда нарушения будут выявлены. Но только меня угрозами не запугаешь! Вновь заявив начальнице, что я не буду согласовывать эти документы, под громовой рёв ругательств и нецензурной брани, я вышла из кабинета Вороновой и направилась прямо к Мытникову, чтобы доложить ему о самоуправстве одного из его заместителей, а также получить в его лице защиту от свалившихся на мою голову неприятностей.